Три романа и первые двадцать шесть рассказов (сборник). Михаил Веллер

Чтение книги онлайн.

      – А сколько рублей пенсии, мать? – спросил он.

      Жалобы примолкли. Униженные и оскорбленные уставились на морских витязей. Зрелище было приятным, и приятно было даже праздное любопытство, потому что выражало солидарность.

      – Двести шесть рублей, – сказала старушка.

      – Девять долларов, – перевел сигнальщик.

      – А у других сколько?

      – Да ведь у кого сколько. Вон у него – четыреста.

      – Так, – наморщился Шурка. – Десять на двацать пять считаем – двести пятьдесят баксов на кагал. А за сколько месяцев?

      – Пятый месяц табуретки грызем! – зашумел чайник. – А грызть-то уже нечем, – раззявил розовые десны.

      Кондрат потащил Шурку за ремень.

      – У нас столько нету, Шура, – негромко буркнул он. – А корабельные у Ольховского, он не даст.

      – И правильно не даст. Самим нужны.

      – Ну так чё ты вхолостую заводишься? Давай сходим обратно на базар, продуктов им немного купим, что ли.

      Старушки подали голос и замахали в том духе, что их положение не стоит вмешательства и беспокойства:

      – Да чего, сынки, вы себе не думайте! Кому дети помогают, у кого огород. Не помрем. У нас тут немцы тоже суп раздают почти каждый день.

      – Дойче зуппи, – сказал сигнальщик и высморкался, прикрыв лицо. – Во, твою мать…

      Возможно, история с куртками еще жгла Шурку и требовала компенсации. Возможно, ощущение своей безнаказанности во всех поступках последних месяцев раздвинуло для него границы нормы и реальности. Возможно, у него вообще была повышенно активная жизненная позиция, и последние события его в этой позиции укрепили, как в танке. Многое возможно, хотя определенно утверждать ничего нельзя. Но реальные следствия были следующие:

      …Психология подвига вообще вещь интересная и заслуживающая отдельного рассмотрения. Проклятая гололедица, сказал Александр Матросов, падая на амбразуру. В науке психологии до сих пор не выделилась в отдельное русло подвигология, – несмотря на то, что спецслужбы всех стран усердно используют последние достижения по части промывки мозгов для подготовки своих агентов к подвигам во имя родины, национальной идеи и вышестоящего начальства. Если бы, конечно, тут вдруг запахло сигарой и кельнской водой, и пожаловал старик Фрейд собственной персоной, в высоком хальстухе под седой бородкой и черном профессорском сертуке – он бы без малейших колебаний поведал, что Шурка в пике юношеской гиперсексуальности лишен нормальной половой жизни с девушкой Майей и всеми прочими девушками и женщинами, и его сексуальная энергия сублимирует в отчаянные и рисковые поступки. Его ученик и оппонент Юнг возразил бы с мягкой непреклонностью, что подвиг есть архетип, в той или иной степени проявляющийся в поступках каждого, если этот каждый попадет в соответствующие обстоятельства. Бердяев же сказал бы, что имеет место христианский порыв, всегда живущий в душе и взывающий к действию, СКАЧАТЬ