Госпожа. Виктор Елисеевич Дьяков

Чтение книги онлайн.

      Ксения Андреевна очнулась от полузабытья, не в состоянии понять, где она и что с ней. Казалось, только что ей нестерпимо ломило детские ладошки от многократных сжатий коровьих сосков… Но нет, болели не руки, болело где-то в животе и совсем по другому. Она почти не воспринимала своего тела, не понимала, что сейчас то уже не тело тринадцатилетней девочки, у которой болят руки после дойки коровы и стирки в холодной воде, а тело почти шестидесятишестилетней старухи, к тому же обессиленной неизлечимой болезнью. Нестерпимую боль глушили инъекциями морфия, что и предопределяло такую вот жизнь в двух временных измерениях: реальном, и всплывающими в полубеспамятстве событий «давно минувших дней». А руки у Ксении Андреевны давно уже так не болели. Ведь ту же корову она не доила с тех самых пор, со своего тринадцатилетия.

      Лишь когда пришел с работы сын, и вернулась из школы внучка, Ксения Андреевна окончательно «вернулась» в реальность. Сноха топила печь. Сначала в доме возник характерный запах сгорающих кукурузных кочерыжек, используемых под растопку. Этот запах больная переносила спокойно, он не раздражал. Но потом загорелся уголь, запах которого Ксения Андреевна переносила с трудом… То ли дело дрова. В Подшиваловке не было леса, но там печи всегда топили дровами, хоть они и были дороги. Сказывалась привычка, еще с тех времен, когда предки подшиваловцев жили в Пензенской губернии, где имелось много леса, потому и на новом месте дрова предпочитали любому другому топливу, хоть они и влетали в копеечку.

      Сейчас, обоняя этот неприятный запах горящего угля, Ксения Андреевна вдруг вспомнила… Нет не свою родную избу, где печка часто забивалась и дрова горели плохо. Она вспомнила печь в барском доме. Какая же то была прекрасная печь, большая, отделанная изразцовой плиткой. Дрова в ней горели с веселым треском, тепло от нее исходило обильное, запах от поленьев духовито-приятный. Словно не желая больше обонять в реальности неприятный угольный запах, Ксения Андреевна вновь забылась, в стремлении опять попасть туда, где благоухала чудным теплом красивая изразцовая печь.

      1910 г.