О, этот вьюноша летучий!. Василий П. Аксенов

Чтение книги онлайн.

      В это время по летному полю завода «Дедал» шли Иван Задоров и Яша.

      – «Фарман» на месте, Иван Дмитриевич, – сказал Яша, поднимая фонарь. – Уму непостижимо, он посадил его в темноте и точно на дорожку.

      – Щенок! – усмехнулся Задоров. – Все-таки он прирожденный летчик.

      Кафе «Лунатики»

      Лидия и Пирамида откинули бамбуковые шторы поэтического кафе под картонными лунами. Какой-то человек в клетчатом пончо с раскрашенными кулистическим рисунком щеками провел их к столику, вытер лужи, доверительно прошептал:

      – Ждите Чуда, не теряйте Надежды.

      Лидия нервно вытащила из сумочки папиросу.

      – Лидия! – глаза Юры вдруг засветились мрачным вдохновением, и он зачастил: – Я ничем не лучше Брутеня! Увы, мы оба с Валерьяном стали жертвами моды. Я прожигатель жизни, Лидия, я игрок. Монако и Монте-Карло – вот мои Мекка и Медина. Если вы хотите увидеть настоящую авиацию, увидеть настоящих людей, вам надо идти на завод «Дедал». Там есть скромный юноша Юрий Четверкин. Вот человек, который…

      – Какой еще Четверкин? – Лидия раздраженно скомкала папиросу.

      – Скромный и мужественный юноша с завода «Дедал».

      Раскрашенный человек свистящим шепотом сказал с эстрады:

      – Ждите Чуда!

      Между столиками прошла змеевидная девушка с аршинными ресницами и огненными перьями в прическе.

      – Хелло, Пирамида! – игриво пропела она.

      – Кто это? – передернулась Лидия.

      – Известная демимонденка Вера фон Вирен, – сказал Пирамида. – Вот мой мир, Лидия. Я погряз в демимонде, а Юра Четверкин устремлен в небеса!

      – Отстаньте от меня с вашим Четверкиным, – отвернулась Лидия.

      – Две бутылки… зельтерской… – заказал Юра.

      За одним из столиков кафе Вышко-Вершковский говорил собеседникам:

      – Чудо явилось! – торжественно провозгласил раскрашенный человек. – Поэт Илья Царевококшайский!

      – Боги Олимпа! – воскликнул Юра.

      На эстраде появился не кто иной, как о. Илья, но в каком виде! В ярко-рыжем фраке, в лиловом жабо, с нарисованной на щеке мухой.

      – Я прочту новую аэроду, – манерно проговорил он и застыл в трагической позе.

      Вера фон Вирен за барьерчиком кафе говорила кому-то в телефон:

      – Между прочим, здесь Пирамида. Швыряет сотни!

      читал, завывая, чудо-поэт.

      – Ни одного ужа! – изумился Вышко-Вершковский. – Декаданс!