Искусство широкого взгляда. Игорь Борисоваич Симелин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ судьбы, я стал наследником знаний, которые изменили мое существование и отношение к изобразительному искусству.

      Группе своих учеников, в число которых входил я, Конотопов В. Г. передал основные критерии учения русского художника-педагога П. П. Чистякова, который преподавал в русской Академии художеств в 19 веке. Эти знания Конотопов получил от своего учителя и называл их системой Чистякова. Конотопов свои уроки вел в рамках учебной программы средне-специального художественного училища, то есть методические постановки натуры ставились преподавателем непосредственно по учебной программе, а задачи, в контексте системы Чистякова.

      Система Чистякова не подпускает к себе с общепринятыми понятиями об искусстве. Среди других преподавателей рисунка и живописи, из-за непонимания учения как многогранной системы познания, возникают противоречия. Дело в том, что основным критерием изучения рисунка и живописи по методу Чистякова является особый способ восприятия окружающего нас мира. Возникает вопрос о правильной постановке взгляда на натуру в рисунке и живописи.

      Любая практическая задача рисования по Чистякову начиналась решаться с восприятия натуры. Чистяков своим ученикам говорил о правильном взгляде на натуру и первый совет мастеров – смотреть на мир беспристрастно. При рисовании по методу Чистякова необходимо смотреть на предмет, осознавая его только как субъективную форму. Технически все выглядит как расфокусировка глаз. Такой способ восприятия мой учитель рисунка и живописи Конотопов В.Г. называл широким взглядом. Независимо от сложности постановки натуры широкий взгляд при работе по методу Чистякова – основной инструментом развития чувств человека. Также независимо от уровня мастерства (учеником или мастером ведется работа), все практические задачи направлены на развитие чувств и ощущений формы в пространстве, а техническая сторона исполнения является второстепенной. Такой подход к работе над решением формы в рисунке и в живописи, как позже я убедился на практике, давал возможность самому раскрывать законы природы осознания человека. Через созерцание состояния пространства раскрываются отношения форм, в которых мы находим решение построения формы в пространстве.

      За несколько месяцев учебы, Конотопов кардинально перестроил группу своих учеников на работу при широком взгляде. Учитель ни разу не прибегал к дисциплинарным наказаниям. Исключением было опоздание на урок, в этом случае, Конотопов просто не пускал ученика в аудиторию до следующего урока. В остальном, все отношении между учителем и группой строились на убеждениях через решение практических задач. При этом в работе была задействована вся группа учеников. Конотопов никогда не упускал случая что-то подсказать, направить или кого-то поставить на место. Слова, обращенные к одному ученику, относились к остальным. Советы учителя ценный дар для его ученика. Для него совет учителя как направление к чистому пониманию. Свои замечания учитель не доводит до упрека, а сразу, указывает ошибку, и причину, по которой была допущена та или иная ошибка. Иногда учитель давал ученику возможность во всем разобраться самостоятельно. Но его забота не была опекой для ученика. Учитель строг, но без упрека, непредсказуем, но не дерзок, и вежлив без потакания. Он почти никогда не упускал случая подшутить над учеником, но без унижения. Учитель ставит отношения между учениками на уровне уважения и взаимопонимания. И в аудитории всегда присутствовала атмосфера рабочего состояния. Благодаря безупречным действиям учителя, в аудитории преобладала обстановка высокого внимания к работе, это способствовало продвижению учащихся по пути знания.

      Чтобы разобраться в вопросах Чистяковской системы, мне понадобились огромные усилия. Только со второго семестра первого курса, мне удалось полностью перестроиться.

      Несмотря на то, что в то время я страшно не терпел публичной критики и по причине дефекта речи был немногословен, замечания учителя для меня приобрели особый интерес. Во время учебы я часто нуждался в его советах и понемногу я стал задавать ему вопросы. Всякий раз, когда к моей работе подходил Конотопов я чувствовал необыкновенную поддержку и заботу учителя. Меня всегда удивляло то, как ловко ему удавалось исправить мою работу, по существу заведенную мной до состояния хаоса, в котором не редко прибывал я сам. Учителю достаточно было поправить пару направлений, как-то поставить детали, и на удивление работа обретала целостность. Во время некоторой поправки моей работы, Конотопов всегда находил объяснения, доступные моему пониманию, которые вселяли в меня ясность и уверенность в себе.

      Прислушиваясь к замечаниям Конотопова, я подробно записывал его объяснения относительно построения рисунка при широком взгляде. Сначала, как и другие ученики, я делал не большие заметки на полях своего рисунка. Эти записи служили как напоминание главной задачи в данной работе. За тем я стал отдельно записывать почти все замечания учителя. Я так увлекся ведением конспекта, что не заметил, как начал их коллекционировать высказывания учителя. Свои записи я вел в тайне от своих сокурсников и Конотопова. За четыре года учебы у меня накопилось не мало записей с высказываниями Чистякова, которыми пользовался СКАЧАТЬ