И вновь мой черед уворачиваться…
5
– Тридцатый, слышим вас. Тридцатый, повторите свое сообщение.
Ага, отозвались. Наконец-то. Связь во Внешнем патруле поддерживается через радиоканалы – считается, что этого достаточно, несмотря на колоссальные расстояния. Сверхсветовые передатчики громоздки и дороги, их нет на наших корабликах, а в результате от вызова до ответа проходят десятки минут, если не часы.
– Я еще жив, – хриплю я.
В повторении моего первого сообщения нет необходимости. Вот оно: «Говорит Тридцатый. Вижу на экране неопознанный объект. Иду на сближение». И я рванул наперерез. А через несколько минут уже вопил изумленно: «Тридцатый вызывает Штаб! Это космоид! Одиночный космоид! Попытаюсь перехватить». Все время после этого передатчик оставался включенным, и в Штабе слышали мои междометия. Не все, а те, которые успели долететь. Некоторые еще летят.
И летят распоряжения в ответ. Пока долетело только первое.
Я закладываю сложную фигуру, известную среди пилотов как «кувырок Зильберта». Уж очень близко от меня пронеслись в прошлый раз огненные шары. Противник приноравливается к моему стилю пилотирования; пусть он животное, но животное, способное к обучению. Если не показывать ему новых фокусов, то рано или поздно он меня накроет.
Какая гадость этот кувырок… Если Зильберту нравилось выполнять его, то он патологический извращенец…
Но чужак бьет мимо. Я очень хорошо ушел.
– Жив… – шепчу я для Штаба. – Веду бой…
Выпустить еще пару зарядов из плазменников? Нет, позже. Заряды надо беречь.
Плазменное топливо, кстати, тоже. Его осталось не так уж много.
– Тридцатый! – оживает вдруг радио. – На связи полковник Горбань. Понял вас. К вам идет «Самурай». Оставайтесь в секторе, свяжите нарушителя боем.
Он не спрашивает: «Как поняли?» Пока я отвечу (боюсь, что не очень молодцевато), да пока он получит ответ, пройдет столько времени, что для пользы дела лучше уж помолчать.
Но «Самурай» – это хорошо. Насколько я понимаю, это лидер класса «Рыцарь» – корабль весьма существенный, немногим уступающий ударному крейсеру. Космоиду придется туго.
Но пока туго приходится мне. Удрать с чистой совестью я смогу не раньше, чем расстреляю весь боекомплект плазменных пушек, и на последних остатках горючего.
Залп!
Цереброшлем хорошо фильтрует мыслительный мусор – в сторону противника стремительно летят два огненных шара, а не десять. Десяти там, скорее всего, уже нет…
Так и есть. Осталось четыре заряда. Продержусь ли я до подхода «Самурая»?
Вопрос.
6
– Тридцатый, я «Самурай», иду к вам. Расчетное время подхода – двадцать семь минут.
Двадцать семь, значит… Уже СКАЧАТЬ