Парадокс близнецов. Светлана Еремеева

Чтение книги онлайн.

      – Понимаю… – тихо ответила Лика, хотя по растерянной интонации было ясно, что она ничего не понимает.

      – И разве Виктории удалось сыграть Елену Андреевну?

      – Не думаю, – честно призналась Виктория. – Я была слишком серой, безликой.

      – А Соня?.. Разве это была Соня?.. Маша, извини, но увы… Ты сама все знаешь.

      Актеры молчали.

      – Нас разогнали, – сказала Алекс, – просто из чувства протеста… Вот и все. Неужели вы этого не понимаете? Эх… Я бы все отдала, чтобы понять, как они это делали! Как они играли раньше? Я много раз пересматривала версию БТД с Лавровым в роли Астрова, спектакль МХАТа с Борисовым, Малого театра – с Соломиным, постановку в «Олд Вик» с Оливье… А если бы была возможность посмотреть версию со Станиславским! А?

      – Это какой год?

      – 1899-й.

      – Да, Алекс. Это все можно было бы понять по записям… буквально скопировать… но их осталось так мало. Они всё уничтожили.

      – Ничего. Найдем. Можно попробовать что-то отыскать там… В Зоне старых ценностей… Но тише. Не будем об этом здесь… Если хотим искать – найдем… Сейчас же пора расходиться. Не хватало, чтобы нас и здесь застукали.

      – Да… Пора…

      – Как всегда, выходим по одному. До субботы! – Алекс махнула рукой вслед уходящим актерам.

      – До субботы, Алекс!

      Она вышла позже всех, плотно закрыла за собой дверь заброшенного склада и зашагала по длинному узкому коридору, погруженному во мрак, куда-то вперед, туда, откуда пробивался тусклый, грязновато-серый свет. Выйдя из здания, она села в черный скайкар, припаркованный посреди обветшалых старых сараев и заброшенных складов, пристегнулась и долгое время сидела, не решаясь вставить ключ в замок зажигания. Ее мучила тоска. Вот уже три года, как она пыталась воссоздать в рамках своей маленькой труппы драматический театр, театр, в котором когда-то играли люди. Но за всё это время она не видела ничего, кроме препятствий, гонений, неудачных постановок, следовавших одна за другой, перспектив не было никаких. Ни актеры, ни она сама не могли понять, что такое системы Станиславского, Мейерхольда или Брехта. Что такое театр «переживания», что такое театр «представления»? Да и вообще, что такое чувства и эмоции? Что некогда подразумевалось под подлинным, обоснованным, целесообразным действием? Она догадывалась, что дело не только в самой игре, не только в правильно скопированных по записям жестах и интонациях. Было еще что-то, нечто важное, чего они, возможно, были лишены уже генетически. Все книги Станиславского, Михаила Чехова, Мейерхольда, Брехта были под запретом, наложенным Обществом защиты виртуального и автоматического театра. На земле не осталось ни одного представителя старой школы. Последний русский актер, который играл когда-то в Большом драматическом в Петербурге, по официальным данным, умер десять лет назад. Последний английский актер СКАЧАТЬ