Донесённое от обиженных. Игорь Алексеевич Гергенрёдер

Чтение книги онлайн.

      Аристарх поднялся, подобрал потухшую свечу, зажёг. Житоров с удовлетворением следил, как дрожат его руки от ожидания побоев.

      – Морду свою освети, та-ак! Даю тебе подумать три минуты. Или ты говоришь то, что знаешь, о Нюшине – и я ухожу. Или мы увезём тебя в Оренбург, и уж я тобой займусь… – поднял руку, приблизил к глазам Сотскова циферблат наручных часов. – Три минуты пошли!

      – Жестоко вы меня пытаете… невиновен я.

      – А Нюшин?

      – Про него ничего не знаю.

      Марат резко замахнулся – лицо Сотскова дрогнуло, глаза закрылись. Обошлось без удара.

      – С нами поедешь! – обронил негромко Житоров; он, сотрудники и Вакер вышли во двор.

      Сотскова пустили в комнату одеться, за ним последовали милиционеры, оставив дверь нараспашку. Из избы донеслись детский плач, женские причитания, окрик милиционера:

      – А ну, поспешай! Некогда нам!

      На дворе, несмотря на приближение ночи, температура была плюсовая. С крыши, крытой толем, срывались частые капли. Где-то неподалёку заржала по-весеннему неспокойно лошадь. Вакер, показывая, что чувствует себя прекрасно, всей грудью вздохнул и, топчась возле Житорова, высказал:

      – Решил стойку держать. Тебя не знает…

      Приятель удостоил ответом:

      – Ну-ну, знаток ты наш!

      Ночевать остались в колхозе. Сотскова под охраной сотрудника НКВД и милиционера поместили в сельсовете. Марат, его помощник по фамилии Шаликин, а также Вакер расположились в доме председателя сельсовета, человека в прошлом городского, направленного в село партией. Его жена была известна тем, что умела готовить по-городскому. Житорова снедала своя страсть, далёкая от радостей приёма пищи, Шаликин казался человеком малоразборчивым в еде – зато журналист оценил по достоинству рагу и соусы.

      В четверть седьмого утра Марат, за которым поспевали спутники, молодцевато взбежал по ступенькам сельсовета и, полный злой нетерпеливой энергии, шагнул в комнату, где на брошенном на пол тулупе провёл ночь Сотсков.

      – Встать!

      Аристарх и без того уже торопливо поднимался. «Ни минуты не спал», – отметил Житоров, всматриваясь в напряжённые, с багровыми прожилками, глаза.

      – Ты крепко подумал?

      На лице Сотскова появилось подобие улыбки, что вызвало у Вакера мысль: «Юродствует?»

      – Всё зависит от тебя! – говорил Марат казаку. – Два слова о Нюшине – и иди домой к жене, к детям. Ведь как обрадуются!

      Сотсков смиренно-сожалеюще развёл руками:

      – Я бы рад всей душой, но не врать же…

      – Нет! Мне нужна правда!

      – Дак всё уже сказал.

      Житоров произнёс неожиданно мирным тоном, со странным безразличием:

      – Сволочь ты. Не жалко тебе семьи. Иди в машину и потом не жалей, если не вернёшься!

      Сотсков без суеты надел полушубок и вышел. Дверца «чёрного ворона» захлопнулась за ним. Марат, СКАЧАТЬ