– Это страшная игра, – испуганно произнес Роберт.
Лавелва знала, что его зовут Робертом, потому что у него на рубашке была приколота бирка «РОБЕРТ 15–16». Однако четыре часа уже есть, а мама так и не пришла за Робертом. Может быть, она убита.
– Я хочу домой. Где моя мама? – жалобно всхлипнул Роберт.
– Не сомневаюсь, она уже идет сюда, – заверила его Лавелва.
– Я хочу в туалет, – сказала Линда.
– Пописать или другое? – спросила Лавелва.
– Все сразу, – ответила девочка.
– Ну хорошо, – сказала Лавелва. – Еще кто-нибудь хочет в туалет?
Поднялось несколько рук.
– Я отведу вас туда, – туалет находился в дальнем конце комнаты, – но всем нужно будет идти на цыпочках.
– Я не буду ходить на цыпочках, – сказал Ларри. – Цыпочки – это для малышей.
Лавелва работала воспитателем в детской комнате на втором этаже. Ее заботам были поручены семнадцать непослушных детей, троим из которых не было еще и восьми лет. И это был ее первый рабочий день! Проклятье!
Лавелва точно не знала, что происходит. Она была прикована к детской комнате, просторному помещению, заваленному поломанными игрушками и описанными куклами, расположенному на втором этаже. Примерно с час назад Лавелва услышала выстрелы – громкие резкие хлопки, отразившиеся гулкими отголосками от стен, углов и закутков огромного комплекса, очень страшные, – и сразу же отвела всех детей в заднюю часть комнаты и приказала лечь на пол. Подойдя к двери, она увидела, что плотный людской поток по коридору иссяк в считаные минуты. Люди бежали словно сумасшедшие с криками: «Там стреляют, там стреляют, у них пулеметы!» Лавелва поняла, что ей ни за что не удастся провести семнадцать детей в такой толпе, что малышей оторвут от нее, собьют с ног, может быть, даже затопчут. Куда подевалась ее начальница? Миссис Уотни, заведующая детской комнатой, не отвечала на звонки и на текстовые сообщения. Быть может, она тоже выбежала из торгового центра? Лавелва попробовала позвонить матери, но не смогла дозвониться. Тогда она позвонила своему брату Ралфи, хотя тот предупреждал, чтобы она никогда не беспокоила его, когда он работает. Неважно, она все равно не смогла дозвониться. Лавелва позвонила по 911. Никто ей не ответил. Она осталась совершенно одна.
Лавелва сразу же поняла две вещи: во-первых, будет гораздо лучше, если она останется с детьми здесь до тех пор, пока не придет какой-нибудь представитель власти, полицейский, пожарный, кто угодно, и не даст ей инструкции, и во-вторых, что, если здесь разгуливают вооруженные люди, ей самой тоже нужно вооружиться. Жизнь в ее вселенной, ограниченной центром Миннеаполиса между Двадцать восьмой улицей и Вашингтон-авеню, была жестокая, и вся молодежь носила СКАЧАТЬ