Званый ужин. Фёдор Иванович Быханов

Чтение книги онлайн.

      И так, хватило, чтобы их до лета,

      Когда последний убежит сугроб.

      Да только ль чурки топору подвластны?

      В хозяйстве сельском – множество старья,

      Которое сгодится в печь прекрасно,

      Дав, сколько нужно, дыма и тепла.

      Так что соседи топят понемногу,

      Пуская в ход упавший свой забор.

      Одна беда – шлак носит на дорогу

      Фома ведром, свой сберегая двор…

      Стыдил его, корил не раз Ерёма:

      – Замусорил всю улицу, варнак!

      Но, как креститься, коль не слышно грома?

      Вновь на дорогу высыпан был шлак.

      А тут как раз у депутата дело

      Нашлось на этой стороне села.

      Он «Акт» составил – ловко и умело,

      Чтоб неповадно было навсегда!

      Но штраф Фоме, как мамонту – дробина!

      Всё заплатил, не изменив себе.

      Вновь печь топил остатками от тына,

      А шлак рассыпал – прям по колее.

      Вернулся в дом. Закрасил чай вареньем

      И пирожок с тарелки ухватил,

      Не ведая, что в это воскресенье

      Внук городской с визитом прикатил.

      Но в дом спешить – ему резону нету.

      Стучит в окно: – Дедуля, выходи!

      Чтоб сообща, того привлечь к ответу,

      Кто разбросал тут гвозди на пути!

      Покаялся Фома в грехе проклятом:

      – Из шлака гвозди оказались все!

      До вечера приклеивать заплаты

      Пришлось на дырки в каждом колесе…

      Зато с тех пор его – как подменили.

      Сам шлак выносит в мусорный бачок.

      И остальным не даст, чтобы валили,

      Туда, где ездит дорогой внучок!

      Глава вторая

      Порубщик

      Про зиму всякий точно знает сразу:

      – Случится лютый, словно волк, мороз!

      А потому и в дровенник припасу

      Хозяин добрый на сезон завёз.

      Другой углярку – до краев наполнил:

      – Чтобы в очаге не шаял, а горел!

      И остальным примером сим напомнил,

      Что топливо – важнее прочих дел.

      Один Фома и пальцем не ударил.

      Все пил-гулял. С дружками и один…

      И только первый заморозок вдарил,

      От холода дрожит как сто осин.

      Еще жена взяла его на приступ:

      – Чем печь топить? Морозная заря!

      Топорик взял. И за селом по хлысту

      Срубил сосны с березой втихаря.

      Но не успел огонь из них спроворить,

      Как был нагрет на месте лесником.

      Был суд. И с приговором не поспорить:

      – Год просыпаться точно со звонком!

      Там не замерзнуть – где труды «за пайку»!

      Да и в бараках топят в зимний день.

      Не раз Фома, слезу смахнув утайкой,

      Корил себя за собственную лень.

      Из мест «не столь далеких», возвратившись,

      Фома теперь ученый поделом:

      Столь дров купил, что можно, помолившись,

      Топить ему, родне и всем селом!

      Глава третья

      Белое и чёрное

      Любой сосуд, наполненный частично,

      Способен породить, порой, конфликт,

      Какой и погасить проблематично,

      И по итогам вынести вердикт.

      …Фома, в бутылку заглянув с опаской,

      Промолвил, в кислой мине рот кривя:

      – Пуста наполовину! Всё тут ясно,

      Не повезло с находкой мне, друзья…

      Ерёма СКАЧАТЬ