Вдова Далила; Ужас. Морис Левель

Чтение книги онлайн.

      – Не беспокойтесь, он всегда при мне; я привык к ночным экскурсиям по Парижу, к тому же благодаря своей профессии я знаком с приемами бродяг. Не провожайте меня дальше. Смотрите, какая великолепная луна! Я вижу все как днем, не беспокойтесь!

      Онэсим Кош перешел тротуар и бодро зашагал по середине улицы. Он уже дошел до угла, когда услышал голос своего приятеля:

      – До скорого свидания, я жду вас!

      Кош обернулся и ответил:

      – Я непременно приду.

      Леду, стоя на верхней ступени подъезда, помахал рукой ему вслед. Его силуэт выделялся на фоне освещенной передней.

      От спящего садика, от домика с затворенными ставнями, от всей уютной и буржуазной обстановки, которая угадывалась за этой дверью, веяло давно уже установившимся провинциальным спокойствием. За десять лет парижской жизни из памяти Онэсима Коша так и не изгладились воспоминания юности, проведенных в глухой провинции лет, длинных зимних вечеров, безмолвных улиц с сонными домами. Он остановился на минуту, глядя на затворяющуюся дверь. Неизвестно, почему он вспомнил «своих стариков», давно уже мирно спавших в этот поздний час, милый старый дом, далекую родину и простую жизнь, которая была бы его уделом, если бы какой-то злой дух не заманил его в Париж, куда он приехал с радужными надеждами на успех и где вынужден был теперь довольствоваться местом репортера в утренней газете.

      Он зажег папироску и не торопясь продолжил свой путь. Изысканный обед и старое вино затуманили его разум, разбудили давно уснувшие мечты. В эту минуту, когда ничто не мешало его мыслям: ни стук пишущих машинок, ни шелест бумаги, ни запах чернил, тряпок и сала, характерные для мастерских редакции, – ему почудился великий и неуловимый призрак славы. Великой славы писателя.

      И прежде ему приходилось не раз испытывать это чувство. Бывало, он сидел ночью в залитом огнями зале какого-нибудь ресторана, одурманенный вином, цыганской музыкой, близостью оголенных женских плеч и сильными ароматами духов, и вдруг среди всего этого смешения красок и звуков в нем вдруг пробуждалось неожиданное и ясное сознание, что он выше всей этой толпы, что он создан для чего-то великого, и тогда он говорил себе: «В эту минуту, если бы у меня были под рукой перо, бумага и чернила, я написал бы бессмертные слова…»

      Увы, в такие минуты, когда человек чувствует в себе прилив творческой силы, перо, чернила и бумага обыкновенно отсутствуют… Так и теперь, в тишине этой зимней ночи, под раздражающими порывами холодного ветра, идеи и воспоминания проносились в его голове, почти не оставляя следа.

      Где-то пробили часы – этого звука было достаточно, чтобы развеять грезы. Прошлое любит являться в тишине, а ничто не напоминает более настойчиво о настоящем, как неожиданный бой часов.

      – Вот тебе раз! – воскликнул Онэсим Кош. – Половина первого, я пропустил последний трамвай, а на извозчика трудно рассчитывать в этом глухом квартале!

      Он прибавил шагу. Бульвар, слева обрамленный маленькими особняками, а справа – закругленной каменной стеной, казался бесконечным. Изредка мерцали газовые фонари. Только в них, казалось, еще теплилась жизнь на этой пустынной дороге между темными спящими домами, пригорками газонов и голыми, будто застывшими ветвями деревьев. В этом абсолютном покое, в этой полной тишине было что-то раздражающее. Проходя мимо бастиона, занятого жандармами, Онэсим Кош замедлил шаг и заглянул в сторожевую будку. Она была пуста. Он медленно двинулся вдоль ограды, разглядывая белый каменистый двор за решеткой. Время от времени из конюшен доносились тихий звон цепей и ржание лошадей.

      Эти неясные звуки окончательно разогнали смутную тревогу, которая охватила его в начале пути. Онэсим Кош – мечтатель и поэт – исчез, остался только Онэсим Кош – неутомимый репортер, всегда готовый надеть свои доспехи и с одинаковым хладнокровием взять интервью у путешественника, вернувшегося с Северного полюса, или у дворничихи, которой показалось, что «она видела, как прошел убийца…»

      Папироска потухла. Кош вынул другую и остановился, чтобы зажечь ее. Он собирался продолжить свой путь, когда вдруг увидел три тени, тихо кравшиеся вдоль стены и медленно приближавшиеся к нему. Поздний час, этот глухой квартал и первобытный инстинкт заставили его застыть на месте. Он отступил в тень и, спрятавшись за дерево, принялся наблюдать за происходящим.

      Впоследствии Онэсим вспоминал, что в эту минуту, которая должна была стать решающей в его жизни, все его чувства удивительным образом обострились: он пристально всматривался в темноту и видел в ней массу обычно незаметных подробностей. Кош отчетливо слышал даже малейший шелест. Хотя он был человеком храбрым и даже отважным, он все же нащупал рукой револьвер, и это прикосновение наполнило его уверенностью. Тысяча неясных мыслей промелькнула в его голове. Ему стало понятно, какие чувства испытывает человек, оказавшийся в опасности, он осознал, как между двумя ударами сердца СКАЧАТЬ