Мрак тени смертной. Сергей Синякин

Чтение книги онлайн.

      – А черт его знает, – чисто по-российски ответил Азеф. – Вряд ли, к тому времени меня крепко зажали.

      – Бурцев был опасным врагом? – поинтересовался немец.

      – Он был просто занудой, – покачал головой Азеф. – Куда опаснее были мои прежние друзья. Такие, как Савинков, Гершуни, Чернов… Эти бы мне не простили! Слава Богу, что к тому времени уже не было в живых таких народовольцев, как Каляев и Желябов, эти идеалисты гнали бы меня до Антарктиды.

      Азеф сидел в кабинете фон Пиллада, и в зарешеченное окно был виден лагерный плац, по которому с метлами бродили тени людей. Лагерный мир был похож на площадку аэродрома, с которого никогда не взлетят «юнкерсы» и «хейнкели», но лишь потому, что бетонная полоса плаца была предназначена для взлета человеческих душ. Отсюда души уносились в вечность.

      – Можно задать вопрос? – спросил Азеф.

      – Пожалуйста, – фон Пиллад курил, лениво разглядывая глянцевые носки щегольских сапог. Впрочем, вид сапог не вызывал у штурмфюрера особенного восторга, фон Пиллад не привык к форме, его всегда более прельщал цивильный костюм.

      – Почему вы так ненавидите евреев? – спросил Азеф.

      Фон Пиллад удивился.

      – Ты заблуждаешься, – сказал он. – Можно ли ненавидеть стул за то, что он неудобен? Или ненавидеть кочку, о которую ты споткнулся? Вы мешаете жить немецкому народу, ваша смерть – это просто плата за то, что вы стали помехой. Любить, Евно, равно, как и ненавидеть, можно только людей.

      Азеф захлебнулся.

      – Но мы тоже страдаем, любим, чувствуем боль, – тихо сказал он, исподлобья глядя на немца.

      – Фюрер сказал, что все это ваши собственные проблемы, – покачал головой гестаповец. – И боюсь, что отныне вам всем придется с этим жить и умирать. Кстати, о смерти… Вы когда-нибудь наблюдали непосредственные последствия задуманных вами терактов?

      – Никогда, – сказал Азеф. – Конспирация требовала, чтобы такие руководители, как я, имели бесспорное алиби где-нибудь вдали от места покушения.

      – В этом была ваша ошибка, – резюмировал фон Пиллад, аккуратно притушив сигарету в пепельнице. – Нельзя стоять в стороне. Задумывающие убийство должны быть подобны врачам, вид крови не должен вызывать у них содрогания.

      Фон Пиллад имел право говорить так.

      Сам он давно не боялся чужой крови, это кровь боялась его.