догорающих, акварелью массовых захоронений военного мифа, в беспринципных кабинах одноместных истребителей. Проскальзывая тенью вьетнамских детей по оболочкам сытого Элизиума, сквозь утилизированный пар заброшенных зданий театра, заброшенных концертных залов (где, таяли светом неоновых бус, арифметические танцы Линды Касабиан, Гэри Хейдинка, Ли Харви Освальда и Теодора Качинского) горящих, ритуальными огнями норманнских племен – замороженных свалок; склада алкогольный продукции, цыганского табора, круглосуточного супермаркета, пустых пакгаузов круизного порта Джорджтаун, пролетарских районов Мадрида, паровозного депо, железнодорожных путей на Дели, и классического лондонского вида, красной телефонной будки – окутанной вуалью исторических повествований, забытых микроэлементов прошлого, кораллового цвета, переоборудованной сегодня, бургомистром города (бывший арт-директор ночного клуба Рейкьявика, антисемит, член группировки «Лига праведников», продавший на «иБэй» девственность своей дочери, и узаконивший мигрантов «Золотого Треугольника», которые, «толкают» таблетки амфетамина и афганский гашиш, прямо из фуд-трака на улицах Лондона; пакистанец белуджийского происхождения, радикально настроенный исламист, адепт Арабского халифата, совершивший каминг-аут в день своего избрания на пост мусульманского мэра) под банкомат и хот-спот… где я, тающими пальцами уставших рук, набрал, быстро и смело, код Пакистана: «92» … Медленно сходя с ума… Осознавая неоспоримый факт о том, что моя свобода рассыпалась синтетическим веществом на суицидальном лезвии ножа околокриминального джанки, – хипстера из бухты Сан-Франциско, в вечном «поиске варианта»… Рассыпалась: порнографическими картинками с Джорджем Бушем, на лентах современной поп-культуры постмодернизма, идеальной иллюстрацией моего одиночества; сейчас – последней в современном мире смертельной инъекцией натриевой соли в возбужденную плоть ретроспективной казни Хусейна; системой банковских переводов SWIFT… Авторитарной демократией стран Скандинавии и карликовых государств, с монархическим устройством… Англосаксонским правом на погребение; закрытым для посторонних клубом филателистов, где-то на окраинах города-спутника Боливийской столицы Эль-Альто, где, коренные индейцы Аймара, с массивными перстнями-печатками, с изображением фамильного герба, на тонких аристократичных пальцах загорелой руки, и старомодными карманными часами на цепочке, инкрустированных, по всей поверхности циферблата алмазами Калькутты, пили остывший кофейный сок, купленный утром, нового дня, в круглосуточных закусочных Питтсбурга, и неторопливо ужинали тушеными, в пряном томатном соусе, сингапурскими крабами, празднуя новый год по Восточному календарю, первого числа, месяца Шавваль, за игрой с Богом в арктический гольф …
