«Новая Библия» Вселенной. Николай Алексеевич Болотов

Чтение книги онлайн.

      Знаете почему я начинаю эту научно-публицистическую книгу с весьма образного афоризма мудрейшего сэра Френсиса Бекона?........А просто заранее хочу извиниться перед физиками за последующую критику их релятивистской конструкции мироздания. Я не физик-трубач (доктор других наук) и поэтому не пойду в бой с ними на их условиях «всеобщей относительности» знания. Но хочу неким метафизическим образом, заключив временное перемирие с ними, встать на более или менее наукообразную борьбу с тайнами космоса, чтобы, конечно же, не взять штурмом его непознаваемые границы (не по Сеньке шапка), но хотя бы создать некий прикладной физический плацдарм для такого штурма.

      Спросите, а чем меня не устраивает современная релятивистская физика?

      Отвечу:

      – Тем, что для меня, в ней почти не осталось собственно физики……Физического смысла.

      А что есть?

      Практически одна математика.

      Что в том плохого?

      Ведь появилась даже новая наука – математическая физика или физическая математика, как кому угодно…… Только всё это «от лукавого». Аристотель придумал физику  (от древне-греческого –  φύσις – природа) для опытного описания наиболее общих её законов, о материи природы, её структуре и движении. Эта же «наука-физика» открывает новые законы росчерком формул, а потом приводит «физические приложения» к ним.

      Парадоксально, но гений Аристотеля предвидел такое извращение науки о природе мироздания. Поэтому он кроме физики ещё придумал и философию метафизики – раздел философии, занимающийся исследованиями первоначальной природы

      реальности, мира и бытия как такового. Метафизика – физика с приставкой «мета» часто переводится с древне-греческого как  (τὰ μετὰ τὰ φυσικά ).– «то, что после физики».

      Только это не совсем правильно!

      Дело в том, что   μετὰ – более часто в латыни употребляется в значении между, через….. И вообще это – весьма многозначный предлог  в исходном древне греческом языке трансформировался в последующих языках в настолько супер многозначную  приставку, что слова с ней  стали обозначить все что угодно (промежуточность, следование зачем то, переход к чему то, превращение в высшее или, наоборот, в низшее состояние, всякую перемену значений), но только не конкретное состояние предмета – явления.

      Вот что весьма пространно говорит про это Эммануил Кант в предисловие к первому изданию «Критики чистого разума»;:

      На долю человеческого разума в одном из видов его познания выпала странная судьба: его осаждают вопросы, от которых он не может уклониться, так как они навязаны ему его собственной природой; но в то же время он не может ответить на них, так как они превосходят все его возможности. В такое затруднение разум попадает не по своей вине. Он начинает с основоположений, применение которых в опыте неизбежно и в то же время в достаточной мере подтверждается опытом. Опираясь на них, он поднимается (в соответствии со своей природой) все выше, к условиям все более отдалённым. Но так как он замечает, что на этом этапе его дело должно всегда оставаться незавершённым, потому что вопросы никогда не прекращаются, то он вынужден прибегнуть к основоположениям, которые выходят за пределы всякого возможного опыта и, тем не менее, кажутся столь несомненными, что даже обыденный человеческий разум соглашается с ними. Однако вследствие этого разум погружается во мрак и впадает в противоречия, которые, правда, могут привести его к заключению, что где-то в основе лежат скрытые ошибки, но обнаружить их он не в состоянии, так как основоположения, которыми он пользуется, выходят за пределы всякого опыта и в силу этого не признают уже критериев опыта. Поле битвы этих бесконечных споров называется метафизикой.

      Исходя из этого, я подозреваю, что это поле битвы лежит где-то между прописной наукой и смекалкой обыкновенного человека. Примерно так, как это звучит в философии Френсиса Бекона, когда одна свежая мысль вызывает тайные метаморфозы, позволяющие посмотреть на прописную истину с другого конца, откуда она видится уже и не такой уж прописью. А все оттого, что «общенаучные» философские дебри (по моему убогому убеждению) существуют лишь для того, чтобы за многообразием мудрообильных фраз и терминов скрыть отсутствие оригинальной мысли, в форме «глубокомыслия».

      В СКАЧАТЬ