Седьмая функция языка. Лоран Бине

Чтение книги онлайн.

      Фабиус: «Колониализм для правых – скользкая тема, они не захотят ее раскручивать».

      Аттали: «Как и Алжирская война. Алжир – это прежде всего предательство де Голля[108]. Больной вопрос. Жискар не станет рисковать голосами алжирцев».

      Дебре: «А коммунисты?»

      Фабиус: «Если Марше предъявит нам Алжир, то мы ему – мессершмитты[109]. В политике, как и всюду, мало желающих ворошить прошлое».

      Аттали: «А будет упираться – выкатим ему германо-советский пакт!»

      Фабиус: «Хм, так, а что положительного?»

      Молчание.

      Все тянутся подлить кофе.

      Фабиус закуривает.

      Жак Ланг: «У него имидж литератора».

      Аттали: «Кому это надо? Французы голосуют за Баденге[110], а не за Виктора Гюго».

      Ланг: «Он прекрасный оратор».

      Дебре: «Да».

      Моати: «Нет».

      Фабиус: «Робер?»

      Бадентер: «Да и нет».

      Дебре: «Он собирает толпы на митингах».

      Бадентер: «Он побеждает, если успевает раскрыть свою мысль и уверен в себе».

      Моати: «Но в телевизоре проигрывает».

      Ланг: «Побеждает в разговорах с глазу на глаз».

      Аттали: «Но не лицом к лицу».

      Бадентер: «Он не в своей тарелке, если ему противостоят и возражают. Умеет аргументировать, но не любит, когда перебивают. Насколько красноречив на митингах, когда поддерживает толпа, настолько заумен и скучен с журналистами».

      Фабиус: «Потому что в телевизоре он обычно презирает собеседника».

      Ланг: «Не любит спешки, делает все размеренно, как по нотам. На трибуне подбирает тональность, распевается, приспосабливается к аудитории. В телевизоре это невозможно».

      Моати: «Телевизор ради него не изменят».

      Аттали: «Во всяком случае, не в нынешнем году. Вот когда придем к власти…»

      Все: «…уволим Элькабаша![111]» (смех)

      Ланг: «Хорошо бы он воспринимал телик как гигантский митинг. Пусть внушает себе, что за камерой стоит толпа».

      Моати: «Но смотрите: красноречие на митинге – одно дело, а в студии получается куда хуже».

      Аттали: «Он должен научиться говорить более коротко и ясно».

      Моати: «Пусть учится. Готовится. Заставим его репетировать».

      Фабиус: «Хм… чувствую, только этого ему не хватало».

      28

      Хамед не возвращался к себе уже дней пять, но теперь наконец решился: надо хоть посмотреть, не осталась ли где-нибудь чистая футболка, и вот, валясь с ног, он карабкается наверх – шесть с лишним этажей до каморки, где нельзя принять душ, потому что нет ванной, но можно хотя бы упасть на кровать и несколько часов отходить от физической и нервной усталости, от суетности мира и бытия, однако, поворачивая ключ в замке, он чувствует подозрительный люфт, понимает, что дверь вскрыли, осторожно толкает слегка поскрипывающую створку СКАЧАТЬ