На перекрёстке миров. Владимир Агарин

Чтение книги онлайн.

      На следующий день Семён не позвонил. Я привык ждать и понимал, что срок, поставленный мной, нереален, но это было правило игры. И по этим правилам, я сам должен был напомнить о себе. Некоторое время я слушал длинные гудки, на которые никто не отвечал, и я уже хотел было положить трубку, как на том конце ответили:

      – Слушаю.

      – Семён Егорович, я уже думал, что тебя нет!

      – Кто это? – Спросил сухой незнакомый голос.

      – А Гарон на месте? Я правильно номер набрал?

      Немного помолчав голос в трубке ответил:

      – Тимур Георгиевич, нам есть о чем поговорить, приходите через пару часов по адресу Кривоколенный пятый, подъезд один, вам там не далеко. И материалы захватите.

      Трубку с аккуратно положили. Я еще какое-то время слушал короткие гудки, глядя на портрет Феликса Эдмундовича, а затем достав из сейфа папку и коробку с бобиной магнитной пленки, вышел в коридор. В висках пульсировало, я понимал, что проиграл, но выхода не было. Не идти я не мог, потому что бежать было некуда. Все мои оперативные квартиры, которые я перебирал в голове не казались мне надежными. Я не мог никому доверять. Я вообще в этом мире как был, так и остался чужой. Поэтому, постояв немного на лестнице, я решился и вышел на встречу своей судьбе.

      Пройдя по Мясницкой, я повернул на Кривоколенный и почувствовал опасность затылком. Сделав пару неуверенных шагов, я схватил идущего мне навстречу гражданина и закрутил его. Тот оттолкнул меня, со словами: “Пить надо меньше”, но мне этого хватило, я заметил открытое окно на третьем этаже. Хотя то, что я заметил точку, откуда работает снайпер, сильно мне не помогло, потому что он тянуть не стал.

      Сначала я увидел вспышку в черном провале открытого окна, а потом страшный холод тонкой иглой вонзился кость черепа прямо над бровью и мгновенно расползся по всему телу. Я зажмурился и, как когда-то давно, захотел оказаться где-то очень далеко от этого места. И, как когда-то давно, мир на миг замер и стал серым, а потом острая и одновременно тупая боль откинула мою голову и мне показалось, что я стал проваливаться в черный мертвый песок, что он окутал руки и ноги. Густая чернота накрыла меня тяжелым мокрым одеялом безмолвия.

      Глава 2 Совет