На берегах Невы. На берегах Сены. Ирина Одоевцева

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ что дрянь. Да еще и демоническая. Не хочу. И не буду. Не приставайте.

      Он отмахивается от меня рукой.

      – Но запомните: с опубликованием своих шедевров спешить не надо. Как я жалел, что выпустил «Путь конквистадоров». Не сразу, конечно. Жалел потом. Скупал его и жег в печке. А все-таки, к моему стыду, этот «Путь конквистадоров» еще и сейчас где-то сохранился. Ничего не поделаешь. Не надо торопиться. И все же много стихов «Романтических цветов», уже настоящей книги, было написано еще в гимназии. Как, например:

      Мой старый друг, мой верный Дьявол,

      Пропел мне песенку одну…

      Этот «старый друг» явился результатом двойки, полученной мною на уроке алгебры. И утешил меня.

      Но это было уже в Царском, в последних классах.

      В Тифлисе мы провели два года. Там-то я впервые и почувствовал себя тем самым поэтом, который

      верил ветрам юга,

      В каждом шуме слышал вздохи лир,

      Говорил, что жизнь его подруга,

      Коврик под его ногами – мир.

      Гумилев любил играть во всевозможные, часто им самим тут же выдуманные игры. Особенно в «театр для себя».

      Осенью 1919 года, накануне второй годовщины Октябрьской революции – ее готовились пышно отпраздновать, – он с таинственным видом сказал мне:

      – Завтра и мы с вами попразднуем и повеселимся. Не спрашивайте как. Увидите. Наденьте только ваше рыжее, клетчатое пальто и рыжую замшевую шапочку.

      Мое рыжее, клетчатое пальто – я им впоследствии поменяюсь в стихах со статуей в Летнем саду:

      А она уходит, напевая,

      В рыжем, клетчатом пальто моем —

      мое клетчатое пальто, привезенное мне во время войны из Лондона. Оно не очень теплое, а в Петербурге в конце октября холодно, и я уже ходила в шубке.

      Но Гумилев настаивал:

      – Наденьте непременно клетчатое пальто. Я зайду за вами в три часа, завтра.

      Он пришел ровно в три. Хотя часов у него не было. Не только на руке или в кармане, но даже дома.

      Его часы остановились еще летом. Часовщик за починку запросил несуразно дорого. Купить новые оказалось невозможным. С тех пор Гумилев научился определять время без часов, «шестым чувством-бис» – чувством времени.

      – У гениев и кретинов чувство времени безошибочно. А я, как известно, помесь гения с кретином. Нет ничего удивительного, что за три месяца я ни разу никуда не опоздал. Все же, – рассказывал он мне как-то, – я сегодня утром так увлекся, переводя старинные французские песенки, что забыл обо всем, даже и о том, что должен быть на заседании «Всемирной литературы» на Моховой. Выхожу на улицу, спрашиваю первого встретившегося прохожего: «Простите, который час?» Тот в ответ развел недоумевающе руками: «А кто его знает?» – и побрел дальше.

      Вот если бы у меня была кошка, я бы, как китайцы, по ее зрачкам определял время, до полминуты. Но заведешь кошку – она всех мышей переловит. А я их берегу на случай настоящего голода, про черный СКАЧАТЬ