Четыре четверти: учебное пособие. А. П. Усольцев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ дату. Но всякий дрессировщик знает, что к зверю нельзя поворачиваться спиной – это провоцирует нападение. Тут же раздается смачный и увесистый звук удара книгой о тупой предмет и крик:

      – Ты чо, совсем с ума сошла!

      Резко поворачиваюсь. Будильник держится за голову. Люся аккуратно кладет учебник на край стола и с достоинством собаки, притащившей хозяину тапочки, смотрит на меня. Упавший было градус веселья снова начинает подниматься.

      Я спешно начинаю рассказывать первый параграф учебника. Но надежда завлечь этих поганцев в «удивительный и прекрасный храм Физики» не сбылась, так как приготовленный мною глагол наотрез отказался жечь сердца слушателей.

      Многотуловищная гидра после моральной победы надо мной утратила к поверженной жертве всякий интерес, оглохла, ослепла и рассыпалась на множество отдельных групп, каждая из которых занимается своими важными делами, никак не связанными с достижением поставленных мною целей урока.

      Большая, крупная дылда на последней парте сосредоточенно ковыряет в носу, исследует полученный результат на пальце, затем показывает добычу меланхоличной соседке.

      Двое оболтусов гоняют по парте наперегонки мух с оборванными крыльями. Сидящие перед ними повернулись ко мне затылками и увлеченно наблюдают за этими бегами, подбадривая умирающих бегуний возгласами.

      Девочка у окна достала вязание и, шевеля губами, считает петли. Ее сосед по парте дремлет.

      Даже Люся покинула меня. Она рассматривала картинки в учебнике.

      Дирижер остался без оркестра, Суворов – без солдат, Ленин – без рабочих, колхоз – без крестьян. Я мог бы лечь на пол или, например, спеть песню, меня все равно никто бы не заметил. Аэроплан летел по собственному маршруту и плевал на пилота.

      Наконец, раздался звонок с урока, которому я обрадовался больше, чем Хома Брут третьим петухам. Так прошел мой первый урок.

      Впрочем, особенность этого урока заключалась только в том, что он был первым. Остальные уроки от него мало чем отличались.

      Когда гидра оживала, она была сильна, непобедима и издевалась надо мной как хотела. Если мне удавалось чуть-чуть потеснить ее позиции или когда ей просто надоело забавляться со мной, она рассыпалась на бесчисленные мелкие споры, воевать с которыми – все равно что толочь воду в ступе. Враг был неуязвим, потому что его не было.

      Я пробовал воздействовать на отдельных особей. Вырванные из среды они были похожи на нормальных детей, каялись, осознавали, давали слово, что «больше так себя вести не будут», но, вернувшись в лоно коллектива, снова превращались в вурдалаков.

      Как только я начинал говорить, гидра тут же принималась гундеть всеми своими головами, и звук, создаваемый ею, был подобен океанскому прибою, он шел отовсюду и ниоткуда конкретно. Стараясь перекричать этот шум, я постепенно все сильнее повышал голос и, сам того не замечая, начинал отчаянно орать, как буревестник в бурю. Если бы М. Горький присутствовал на моем уроке, он не смог бы расслышать в этом крике не только жажды бури, СКАЧАТЬ