Черный Оракул. Вячеслав Аничкин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Я удивился, что Барни сегодня не сделал мне замечания по поводу моего опоздания. Он это делал всегда, а сегодня он вообще не поднял глаз при моем появлении, а продолжал возиться с какой-то коробкой на прилавке, что было само по себе удивительным, так как Барни всю работу по упаковке-распаковке посылок доверял мне, а сам любил при этом записывать в книжечку то, что я извлекал из коробок, чемоданов, сундуков и тому подобного. Сегодня он сам принялся за это и, видимо, был очень взволнован чем-то. Коробка была самой обыкновенной, картонной, высотой три фута и длиной фута четыре – четыре с половиной. В таких посылках нам обычно привозят разный хлам вроде старой посуды, горшков или ваз столетней давности.

      Я подошел поближе, но Барни по-прежнему не обращал на меня никакого внимания и продолжал доставать из коробки какие-то предметы, завернутые в черную ткань. Эти вещи были разного размера и, похоже, это были пожитки какого-нибудь старика, который благополучно помер и все это досталось его соседям, которые захотели от всего этого избавиться.

      Один предмет, похоже, был книгой или шкатулкой, другой – продолговатый, возможно, подзорная труба, третий – какая-то коряга или подсвечник. И таких вещей было довольно много. Короче говоря, ничего интересного там быть не могло, но взволнованный вид Барни меня заинтриговал и я решил также поучаствовать в извлечении этих предметов из коробки. Но самое удивительное произошло секундой позже. Как только я запустил руку в коробку, чтобы достать оттуда какой-то круглый предмет, возможно, старый чайник, Барни резко дернулся, как от испуга и дико взвизгнув, посмотрел на меня.

      – Нет, Майки, не надо. Я… я сам. Ты это, иди, если хочешь домой. Можешь взять выходной. Я решил сегодня не открывать магазин. Иди, сынок, я сам, сам.

      После этого Барни задумался на секунду и вновь принялся дрожащими руками доставать из коробки оставшиеся предметы. Меня это удивило. Зная Барни, я подумал, что же такое должно было произойти, чтобы старик, ни с того, ни с сего, дал мне выходной посредине недели. Я немного постоял в стороне и вновь подошел к Барни.

      – Слушай, Барни. На улице дождь. Я уже все равно пришел, давай помогу.

      Но Барни, похоже, меня совсем не слушал. Он с головой залез в коробку и что-то там начал разворачивать.

      – Барни, эй Барни! – повторил я. – Давай помогу.

      Но он, не обращая на меня внимания, продолжал возиться с коробкой.

      Прошло минуты три и Барни наконец-то перестал рыться в коробке и растерянно на меня посмотрел.

      – Ничего не понимаю. Может это все неправда. Да нет же, она должна быть здесь, это же все вещи, которые должны быть. Черт!

      После этих слов Барни традиционно сплюнул в подножие пальмы и, опершись локтями о прилавок, обхватил свою голову руками.

      – Да, Майки. Хоть ты и не мой сын, но для меня ты как родной. Поэтому я прошу тебя, никому не рассказывать о том, что ты сейчас видел.

      – Да что я видел, Барни?! Коробку со всякой ерундой? Мы такие коробки получаем по нескольку штук в месяц. Могу поспорить, что там барахла на три-четыре сотни не больше. А то и меньше.

      – Что?! Ты говоришь на три-четыре сотни?! Да, ты даже не представляешь себе, что это такое. Это, это…

      Видимо, Барни не нашел подходящих слов и ничего не придумал лучшего как в очередной раз плюнуть в бочку с пальмой.

      – Значит так, Майки. Я сейчас уйду на пару часов, а ты сам перепиши все, что здесь есть, только обязательно закрой дверь на ключ, а я скоро вернусь.

      Я пожал плечами и побрел в подсобку, где у нас находился своего рода небольшой архив всех вещей, которые в то или иное время проходили через наш магазин. В письменном столе я взял авторучку и вернулся в торговый зал, чтобы заняться своей обычной работой.

      Вот, что было в коробке. Самым большим предметом была картина, изображающая какие-то скалы на берегу моря и деревья на этих скалах. Такая картина может стоить долларов сорок – сорок пять. Ничего особенного. Если бы это был натюрморт, его можно было бы продать немного дороже, а такая картина будет висеть месяц-два и, в конце концов, ее купит какая-нибудь престарелая дама для своей подруги, а та благополучно спрячет эту картину в кладовку, так как таких картин у нее уже с десяток и на этом все закончится. Продолговатым предметом и на самом деле оказалась подзорная труба, довольно красивая, с позолотой, но явно очень старая, увеличительное стекло с большей стороны было треснувшим. Десять долларов не больше. Затем последовала партия из небольших чашек синего цвета, причем довольно грязных. Их было семь штук, что я и записал, сахарница совершенно другого цвета, несколько алюминиевых ложек и пара блюдец. Все вместе – долларов пятнадцать, но вряд ли их кто-нибудь купит. Следующим предметом оказался старый блокнот, причем в нем не было абсолютно ничего записано, зато первая страница была вырвана. Я даже не стал вносить это в список и швырнул его в мусорный ящик. Затем мне попалась медная пуговица с изображенным СКАЧАТЬ