Михаил Шолохов в воспоминаниях, дневниках, письмах и статьях современников. Книга 2. 1941–1984 гг.. Виктор Петелин

Чтение книги онлайн.

      Шолохов строго покачал головой:

      – Как же так – не хотеть вернуться на родину?.. У него же, наверное, есть мать, жена или невеста?

      Гольдкамп покосился на сидевшего на траве офицера в черном мундире, словно проверял, сведет ли еще раз с ним судьба, поправил пилотку с серебряным орлом и, подняв голову, уставился куда-то на вершины сосен. Да, у него на родине есть и мать, и молодая жена, и брат, и две сестры, но родина для него сейчас – это война…

      – Толковый ответ, – согласился Шолохов.

      – Артиллеристы образовали! – сердито подтвердил капитан. – Надо им всем такой всеобуч…

      Третий пленный, ефрейтор Ганс Добат из 83-го пехотного полка 28-й дивизии, ничего особенного собой не представлял. У него был такой же, как у Гольдкампа, мятый и усталый вид, такая же светлая щетина на щеках и такая же словоохотливость. Он жаловался, что им плохо доставляли пищу, что их не поддерживали танки, что за три дня в их батальонах осталась пятая часть кадрового состава.

      – Чем он до войны занимался? – спросил Михаил Александрович.

      Выслушав вопрос, Добат долго что-то рассказывал. Капитан покачал головой и посмотрел на часы. Переводчик заметил этот жест и, остановив ефрейтора, сказал:

      – Видимо, из бауэров… Говорит, на маслозаводе у отца работал…

      – А ну-ка, повтори и ему вопрос: хочет вернуться к своим?

      Добат поднял голову и, чуть усмехаясь, посмотрел на капитана.

      Нет, не хочет! Он, конечно, понимает, что такой вопрос надо и интересно задавать пленным, чтобы узнать их солдатский дух, понимает, что его обратно русские не вернут, но если возникнет необходимость обмена пленными, просит учесть, что он, Ганс Добат, перешел к русским добровольно, и поэтому просит его до конца войны не тревожить. Переводчик покачал головой и, сложив «самописку», решительно, хотя и заметно робея от этой решительности, посмотрел на Шолохова:

      – Скажите, товарищ Шолохов, у кого же загадочнее душа?.. Наши, чтоб вернуться на родину из плена, на колючую проволоку бросаются, подкопы из тюрем роют… Все здесь ясно… А они… как в сейф, свою душу положили – и ключ в карман… До конца войны. Что у них, родины нет?

      Михаил Александрович поднялся, по-солдатски расправил под поясом гимнастерку и на секунду задумался.

      – Да нет, товарищ лейтенант, родина у них есть, но для него война – не мать родна…

      В своей статье «Пленные», о которой я упоминал, Шолохов писал:

      «Сложная и хитро продуманная фашистами система, направленная к тому, чтобы любыми средствами удержать немецкого солдата под ружьем, пока еще в действии. В групповом окопе немецкой роты ни один солдат не может пройти к ходу сообщения, миновав офицера, но если он и проскользнет – в тылу его задержит полевая жандармерия. Ложь, запугивание, жестокая дисциплина – все это пока держит уставшего от войны немецкого солдата в окопах, но уже отчетливо проступают первые признаки начинающегося разложения части немецкой СКАЧАТЬ