Наша борьба. 1968 год: оглядываясь с недоумением. Гётц Али

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Он не стал оспаривать их право критиковать агрессивное поведение США, но напомнил («а теперь послушайте хорошенько»), что «мы бы не собрались тут и не могли говорить свободно, если бы Америка не вмешалась и в конце концов не спасла Германию и Европу от чудовищного тоталитарного террора»[66].

      В отличие от Хоркхаймера, боннские бюрократы реагировали вяло. Они не знали, что следует предпринять в связи со студенческими волнениями. Пытаясь найти причины протестов, они выдвинули теорию заговора, управляемого извне. Через шесть дней после гибели Онезорга начальник отдела культуры и спорта МВД Карл-Ульрих Хагельберг распорядился собрать сведения о «берлинских событиях», сопроводив свой приказ таким комментарием: «Я исхожу из того, что фактические зачинщики и кукловоды связаны с коммунистическими и маоистскими группами, а их действиями, вероятно, так или иначе руководят с востока». Кроме того, Хагельберг намекнул на влияние серых кардиналов из университетской среды: «Очевидна негативная роль профессоров Гольвитцера и Вайшеделя». Функционер инстинктивно напал на двух человек, чье поведение при нацистах разительно отличалось от его собственного: Хельмут Гольвитцер был одним из выдающихся пасторов Исповедующей церкви[67], философ Вильгельм Вайшедель – участником французского Сопротивления. Напор протестных выступлений Хагельберг объяснял при помощи категорий, которые были для него привычны издавна. Он хотел установить, не удалось ли «хорошо известным подстрекателям» «захватить власть» в больших студенческих общежитиях и «не выведут ли они на улицу сплоченную массу обитателей этих жилых комплексов»[68].

      На 26 июня 1967 года МВД назначило совещание у заместителя министра, где должны были обсуждаться студенческие волнения. Были приглашены главы ведомства федерального канцлера, министерства общегерманских дел, федерального ведомства печати, министерства обороны, министерства по делам семьи и министерства образования. Вместе с приглашением был разослан документ, представленный на обсуждение. Его составил заместитель министра внутренних дел профессор д-р Вернер Эрнст. Он, как и Хагельберг, ссылался на фантасмагорическое «коммунистическое влияние и просачивание агентов из советской зоны», т. е. ГДР, и говорил о «деструктивном» поведении Гольвитцера и Вайшеделя; к списку лиц, замеченных в подрывной деятельности, он присовокупил и педагога Вильфрида Готшальха. Обо всех этих подрывных элементах Эрнст имел самое смутное представление, а имена двух последних записал в искаженном виде. Все трое преподавали в Свободном университете. Студенты любили их за леволиберальные взгляды, искренность, критическое отношение к современному обществу. Однако ни один из них не мог быть инициатором и тем более руководителем протестных акций. МВД явно поспешило отнести всех университетских преподавателей без разбора в тот же сомнительный разряд, куда были зачислены предполагаемые темные личности из «восточной зоны»: профессора-де СКАЧАТЬ