– Но других судеб не бывает, – удивился Мастер Ри.
– Ну да! Есть судьбы, у которых по два, а то и по три знака. Странные они, когда повстречаешь их здесь, среди людей…
– Человек с судьбой разных знаков – разве возможно такое?
– Что ты смыслишь в этом, юный рыцарь? Человек и есть судьба. А судьба – не то, что будет, а что уже есть сам человек, если смотреть оттуда, – странник показал пальцем в ночное небо, – на нас.
– И ты смотрел оттуда?
– Э-э… куда мне.
– Откуда тогда всё это знаешь?
Странник вместо ответа затеял есть зайца. Крякал от удовольствия да нахваливал Мастера Ри за поварское искусство. Только перед сном, когда стали укладываться, зарываясь поудобней в листву, произнес:
– А бывают судьбы вовсе без знака. И такие я тоже ищу, рыцарь.
– Пусть будет с тобой удача, – повторил почти дословно прощальные слова Хозяюшки Мастер Ри и удивился себе.
Да, удивительные люди повстречались на его пути, пришли к нему. Кто их позвал? Или призвал? Чей то был голос ему на холме под дубом? Великие судьбы и судьбы без знака – судя по словам странника, всё это о нем, о Мастере Ри. Но странник, кажется, не собирается больше ничего объяснять.
Но какие бы таинственные силы не угрожали или же благоволили Мастеру Ри на его пути – не могли они лишить его присутствия духа. Пускай до поры до времени всё идет своим чередом, он не станет вмешиваться в ход событий. А когда придет время, тот, чей голос позвал его в путь, укажет ему на это. И тогда вмешательство катанабуси будет как удар молнии: внезапное и окончательное.
Они заснули под негромкое потрескивание догорающего костра.
Глава седьмая
Вот уже вторую неделю Иван Разбой чувствовал себя не в своей тарелке. Работать не мог. Приходил в кинопавильон ровно в десять утра, просто, чтобы чем-то занять себя: привычка быть среди тех, кто зависит от тебя. Помощник подносил свежую кипу газет. Иван усаживался в режиссерское кресло, раскрывал газету, брал в руки ножницы… И так читал и резал, резал и читал до самого обеда. На обед заказывал обычно щи и что-либо из области студня или жареной куропатки. Заедал когда крем-брюлле, когда ванильным мороженым. Запивал исключительно крепким чаем вприкуску.
После обеда он и вовсе распускал труппу и отправлялся восвояси, гулять, куда глаза глядят.
Актеры и персонал пребывали в полной растерянности, о причинах столь странного поведения главного режиссера оставалось лишь гадать. Даже появление на съемках главного мецената, графа Мамайханыча, не вывело Разбоя из состояния мрачной задумчивости.
Между тем всё объяснялось просто и одновременно загадочно: к мучившим в последнее время режиссера снам про двадцатый век и научный институт прибавились куда СКАЧАТЬ