Шарль Моррас и «Action française» против Германии: от кайзера до Гитлера. Василий Молодяков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ вам свет веры, потому что вы больше, чем кто-либо, заслуживаете блаженного мира, который только она может дать, и потому что вы остаетесь несравненным защитником этой веры. <…> Разве пример неверующего, признающего превосходство Церкви, не есть самая великолепная хвала, какую ей можно воздать?» (HAF, 50–52). Об обращении любимого ученика долгие годы исправно молился аббат, затем епископ Пенон. «Язычество» Морраса стало козырной картой в политической кампании, которую с 1900-х гг. вели против него либеральные католические круги. Но в самом конце жизни он вернулся к вере предков и умер христианином.

      Гораздо большее впечатление, чем Библия, на юного Шарля произвела другая книга. «В шесть или семь лет я был взволнован и потрясен краткой “Историей Франции” в вопросах и ответах, самой сухой и скучной, какую можно вообразить, но в ней говорилось о великих делах и великих людях. Огорчало меня только то, что все они умерли. Карл Великий был моим героем до того дня, пока я не понял, что фраза “Скончался в Аахене” означала, что и он не избегнул общей участи. Мое внимание привлек кто-то из забытых Каролингов, чью дату смерти авторы забыли указать. Долгое время он казался мне настоящим победителем Истории» (MNT, II). В зрелые годы Моррас часто рассказывал эту историю, возводя к ней свой монархизм.

      На четырнадцатом году юноша начал терять слух, что похоронило мечту стать моряком – как дед. Полностью Моррас оглох только под старость в тюрьме, а ранее мог поддерживать беседу лицом к лицу, если собеседник говорил громко и четко, а также слушать музыку на пластинках, наклонив лицо к граммофону. Рано осознав важность публичных выступлений, он долго не отваживался на них, пока в 1904 г. не переборол себя – и с тех пор на протяжении сорока лет с успехом выступал перед самой разной аудиторией. Моррас больше писал и читал – отсюда эрудиция, поражавшая и друзей, и врагов, – чем говорил и слушал. Глухота наложила отпечаток на его личность и работу, но не сделала ни затворником, ни мизантропом. Трудоголик и аскет в повседневной жизни, он культивировал в себе физическую выносливость и до конца жизни был в хорошей форме, чем гордился.

      «Во многом Вы достигли полной зрелости к восемнадцати, если не к шестнадцати годам», – писал Моррасу аббат Пенон (СМР, 391). Получив в 1884 и 1885 гг. бакалаврские степени по литературе и философии, Шарль с матерью и братом Жозефом переехал в Париж. «Между восемнадцатью и двадцатью годами человек уже полностью таков, каков он есть, – утверждал, вспоминая собственную юность, политик Марсель Деа. – Перипетии его дальнейшего существования не предугадать, но понятно, как он будет на них реагировать. Впрочем, ставшим “тем, кто они есть” требуются многие годы, дабы хорошенько понять, кем они хотели стать». «Общество, формирующее юных интеллектуалов, – добавил Деа, – дает им драгоценную школу жизни, даже если сама их жизнь, посвященная учебным занятиям, пока еще не стала настоящей» (DMP, 21).

      «Философия была самой сильной умственной страстью моей юности» (MNT, 3–4), – повторял Моррас. Университетским занятиям он предпочел СКАЧАТЬ