Яков Тейтель. Заступник гонимых. Судебный следователь в Российской империи и общественный деятель в Германии. Елена Соломински

Чтение книги онлайн.

      – Не знаю, – говорит, – барин.

      – Ну, – говорю, – сходи в последний раз, посмотри, что делает Базыкин.

      Он вернулся:

      – Всё, – говорит, – молится.

      А затем:

      – Ну и грязь, утопленника и то в пору закопать куда-нибудь.

      – А что тогда будет? – спрашиваю я.

      – Вестимо, – отвечает, – на чьей земле зарыт утопленник, там и засуха и неурожай. Спроси у попа.

      Нервы у меня были так напряжены, что этот ничтожный разговор навел меня на мысль о том, что тело может быть не Кормякова, а какого-нибудь самоубийцы, и, так как к обвинению Базыкина больше данных нельзя было добыть, я решил избрать другой путь.

      Немедленно послал за волостным старшиной и писарем и поручил им доставить сведения, какие несчастные случаи смерти или самоубийства были в этой волости. Такие же требования были с нарочным посланы мною в соседнее волостное правление. Не доверяя волостному начальству, я сам отправился в местное волостное правление, пересмотрел все книги и нашел, что несколько месяцев тому назад недалеко от этого села к берегу реки приплыло мертвое тело неизвестного человека; тело это было вскрыто уездным врачом и предано земле в деревне верстах в двадцати от Липовки. Несмотря на дождь и темноту, я велел подать лошадей и поехал в эту деревню, взяв с собою волостное начальство, а также и Базыкина.

      Подъехали к сельскому старосте. Он вышел к нам и на вопрос, где похоронен покойник-утопленник, ответил, что на кладбище у ограды, что могилу рыли такие-то и такие-то крестьяне и что при нем, сельском старосте, а также полицейском сотском рывшие могилу похоронили покойника. Послано было за могильщиком, за полицейским сотским, и все мы отправились на кладбище. По указанию могильщиков и властей разрыли могилу. Тела не оказалось. Я велел продолжать рыть. Картина была жуткая: темная ночь, льет дождь, крестьяне с фонарями, а Базыкин стоит на коленях и молится Богу. Могильщики перестали рыть, говоря, что дальше нельзя, идет уже грунт; я стал спрашивать, где же покойник. А. могильщики, стоя в могиле, говорят:

      – Где же ему, чай, быть, здесь, не убег же.

      – Ну, – говорю, – если здесь, ройте, может найдется.

      Я объявил, что еду в Липовку, и велел старосте и могильщикам приехать ко мне утром. Усталый, вернулся на въезжую и лег спать. Когда на следующий день проснулся, мне сказали, что пришли «старики», то есть крестьяне той деревни, где я ночью был. Одевшись, я вышел в сени. Солнышко светило, дверь из сеней во двор была раскрыта, в сенях был с десяток бородатых крестьян. Один из них держал бумагу наготове. Увидав меня, они стали кланяться и сказали, что утопленника нет в земле.

      Оказалось, что уездный врач довольно поверхностно произвел вскрытие утопленника, приплывшего к берегу, сделал небольшой надрез в брюшной полости, потом велел фельдшеру зашить живот, сельскому начальству поручил похоронить покойника и ушел; СКАЧАТЬ