Знаменитые писатели Запада. 55 портретов. Юрий Безелянский
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Знаменитые писатели Запада. 55 портретов - Юрий Безелянский страница 39

СКАЧАТЬ и тень лорда Байрона

      – Я всем сердцем присоединяюсь к тому, что ваше превосходительство говорили о Байроне, – заметил я, – но, как ни велик, как ни замечателен этот поэт, мне все же думается, что развитию человечества он будет способствовать лишь в малой мере.

      – Тут я с вами не согласен, – отвечал Гёте. – Байронова отвага, дерзость и грандиозность – разве это не толчок к развитию? Не следует думать, что развитию и совершенствованию способствует только безупречно-чистое и высоконравственное. Все великое формирует человека.

И. П. Эккерман. «Разговоры с Гёте»

      С каждым поэтом или писателем мы знакомимся – а затем возвращаемся к ним – в определенном возрасте: с одним в юные годы, с другим – в зрелые или даже поздние. Отсюда и разное восприятие одних и тех же текстов. В молодости мы выискиваем рассуждения о любви, в старости нас привлекают совсем иные мысли – о страдании, о смерти, о вечности.

      К Байрону меня приобщила Марина Георгиевна Маркарьянц, учительница английского языка, которая, будучи любительницей литературы, приносила в школу своим любимым ученикам редкие или запретные тогда книги, например Анну Ахматову. Марина Георгиевна устраивала литературные семинары. На одном из них по ее совету я выступил с докладом о творчестве Байрона. Шел 1949 год, и надо было иметь определенную смелость говорить не о Фадееве или Шолохове, а именно о лорде Байроне. Это был мой первый литературоведческий опыт, о качестве которого уже ничего не скажешь: не сохранился. Но, готовясь к выступлению, я начитался Байроном всласть. Он мне нравился. Нравится и теперь.

      И как справедливо писал М. Дубинский в книге «Женщины в жизни великих и замечательных людей» (она вышла в 1900 году в Санкт-Петербурге и переиздана уже в наши дни):

      «Нет, пожалуй, ни одного великого поэта, который был бы так родственен русскому духу, как Байрон. Это почти русский поэт. Он писал пером Пушкина, водил рукой Лермонтова. Он царил в наших гостиных двадцатых и тридцатых годов, разочарованно зевал под маской Онегина, беспокойно блуждал по Руси под плащом Печорина и с негодованием метал громы устами Чацкого на балу у Фамусова. Он и теперь еще продолжает носиться со своей вечной тоскою по захолустным уголкам нашего обширного отечества, ничего не забыв и ничему не научившись. Даже его отрицательное отношение к своей родине – в какой-то степени наше отношение, потому что мы, как и он, не любим своекорыстной Англии, потому что, прикрывая громкими словами свою ненасытную алчность, она и в нас, как в великом творце Чайльд Гарольда, всегда будила чувство стыда и негодования, которых не заглушить никакими фразами о свободе, труде и цивилизации…»

      Ах, этот байронизм! Вечно изводящая тоска. Разъедающая хандра. Гнетущее разочарование. И полнейший дискомфорт в душе. Откуда он? Сам Байрон пытался разобраться в своих эмоциях и записывал в дневнике 5 января 1821 года:

      «В чем причина того, что всю мою жизнь я был более или менее ennuye (скучающий – франц. – Ю. Б.)? И что сейчас, пожалуй, даже меньше, чем в двадцать лет, насколько я помню? Не знаю, как ответить на это, но полагаю, СКАЧАТЬ