О Ф. М. Решетникове. Николай Михайловский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ тносилась к нему, сравнительно говоря, равнодушно. Причина этого внимания критики и этого равнодушия публики заключается в сущности самого таланта Решетникова. Это талант тщательного и точного наблюдателя, а не талант художника. У Решетникова нет того уменья группировать факты, которое составляет первый признак художественности, уменья связывать эти факты путем органического соподчинения, а не механического сопоставления только. Его повести – своего рода литературные панорамы. Это ряд картин одинакового содержания, но друг от друга независимых, не объясняющих и не дополняющих, а только повторяющих друг друга. Каждая из этих картин представляет собою благодарный материал для исследования, для размышления, но к каким бы выводам вы ни пришли, сам автор тут ни при чем: он не влиял на вас ни в каком смысле и не несет никакой ответственности. Решетников в идейном отношении обыкновенно не поднимается выше каких-нибудь совершенно элементарных общих положений, вроде того, например, что «подлиповцев нельзя винить ни в чем». Для критики это не представляет неудобств: критика на то и критика, чтобы рассуждать о фактах самостоятельно, не ожидая и не требуя от автора помощи. Требования читателя, а русского читателя по преимуществу, совсем иные. Он ищет вывода, ждет поучения. В отношении знания предмета компетентность автора для читателя очевидна, в отношении понимания – читатель не согласится признать его авторитет, на который, впрочем, автор нисколько и не претендует. Несмотря на всю простоту и несложность обычных тем Решетникова, мало вообще писателей, которые бы более его нуждались в критических комментариях и разъяснениях.

      Все это, однако же, отнюдь не значит, что Решетников относится к предмету своего изучения с бесстрастием и безучастностью натуралиста. Правда, он нигде не говорит о своей любви к народу, не впадает ни в лиризм, ни в пафос, не сочиняет никаких «жалких слов», но ведь истинное и сильное чувство всегда почти выражается в простых и даже грубоватых формах. Решетников любит народ просто потому, что любит его, любит стихийно, органически, почти бессознательно. Его любовь – та самая «странная любовь», которую воспел Лермонтов и которую действительно «не победит рассудок»^{1}. В этом отношении Решетников в ряду других народных бытописателей наших занимает совершенно самостоятельное место. Они эти бытописатели, в огромном большинстве, любят народ лишь постольку, поскольку находят в нем отражение своих идеалов, и любят лишь до тех пор, пока находят между этими идеалами и народною жизнью известную степень соответствия. Они любят в народе не его самого, а свою собственную идею, выработанную среди культурных условий, под их влиянием и с их помощью. Это не сердечная, а, если можно так выразиться, принципиальная, головная любовь, для которой народ не сам по себе цель, а только средство. Не то мы видим у Решетникова. По всей вероятности и даже несомненно, пиша своих «Подлиповцев», он не имел за душою ровно никаких положительных теоретических идеалов. Ряд пожеланий отрицательного свойства – это, вероятно, все, что мог бы представить Решетников на вопросы читателя: как же быть с «подлиповцами»? чем им помочь? и каковы должны быть те формы жизни, при которых бы «поколения людей» не прозябали «бессмысленней зверей»? Кабы не били подлиповцев, не разоряли, не притесняли – «баско»^{2} было бы; дальше этого Решетников не идет, как не идут дальше этих желаний и сами подлиповцы. Отсутствие теоретического развития или, вернее сказать, отсутствие тех умственных привычек, которые неизбежны в каждом культурном человеке, составляет слабость Решетникова как художника, как литератора и вместе с тем его силу как народного бытописателя. Он смотрит на народ не с высоты своих идеалов и не под углом той или другой доктрины – так можно смотреть на предмет, отделивши себя от него, отойдя на известное расстояние. А Решетников не с фиктивным, как Левин графа Толстого, а с действительным правом может сказать о себе: «Я сам народ». «Подлиповцы» (при нашей характеристике мы имеем в виду главным образом это первое по времени и первое по достоинствам произведение Решетникова) – это простодушный рассказ самих подлиповцев о своем житье-бытье, это, так сказать, автобиография Подлиповки. Решетников, как мы где-то читали, сообщал Некрасову, что он плакал, когда писал свою повесть. Эти слезы были слезами страдания, а не сострадания только. Пила и Сысойко, лежа на грязном полу полицейской кутузки, связанные и в кровь избитые, плакали точно такими же слезами. Любовь к народу «культурного» человека, хотя бы то и самого искреннего и гуманного, – совсем иная. Очищенная от всяких наслоений и рассудочных придатков, она в своем основном психологическом элементе является тем не высокого калибра чувством, благодаря которому учреждаются и какие-нибудь «общества покровительства животных». Общественное и литературное значение «трезвой правды» (выражение г. Тургенева^{3}) Решетникова было бы, конечно, очень невелико, если бы оно исчерпывалось отрывочными фактическими указаниями. Эта правда дает благодарный материал для некоторых общих и довольно широких заключений. Решетников дает читателю возможность довольно удобно ориентироваться среди противоположных тенденций современных писателей о народе. Сущность этих тенденций, конечно, не безызвестна читателю. Наша СКАЧАТЬ