Союз звезды со свастикой. Встречная агрессия (сборник). Андрей Буровский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Немецкая сторона, нуждавшаяся в нейтралитете СССР для успешного осуществления планов агрессии против Польши, хотела лишь заявления СССР об отказе от применения силы⁸⁰. Таким образом, автором урегулирования двусторонних политических отношений именно в форме договора о ненападении, а не в какой бы то ни было другой форме, явилось советское правительство. Из исследователей на это обращает внимание только В. Я. Сиполс⁸¹. И именно советское руководство настаивало на письменном оформлении в виде дополнительного протокола заверений германской стороны о том, что «между Балтийским и Черным морями не существует ни одного вопроса, который не мог бы быть разрешен к полному удовлетворению обеих стран»⁸². Это подтверждается содержанием бесед Шуленбурга с Молотовым⁸³, текстом советского проекта пакта о ненападении, содержавшего упоминание протокола⁸⁴, телеграммой Гитлера Сталину, пункт 4 которой прямо указывал, что дополнительный протокол был «желаем советским правительством»⁸⁵.

      И. Фляйшхауэр утверждает, однако, что секретный дополнительный протокол исходил от германской стороны⁸⁶, и автором его является сотрудник МИД Германии Гаус⁸⁷ (это же утверждение прозвучало и в сообщении Комиссии Съезда народных депутатов СССР)⁸⁸. Свою позицию Фляйшхауэр, дабы очевидная бездоказательность этого утверждения не бросалась в глаза читателю, подкрепляет примечанием, помещенным в конце книги, где приводит фразу Риббентропа: «В самолете я сначала вместе с Гаусом набросал проект планируемого пакта о ненападении»⁸⁹. Все! Где же упоминание Риббентропом дополнительного протокола? На основе своих голословных выводов И. Фляйшхауэр пишет: «Тем самым позднейшие утверждения Риббентропа, будто Сталин «уже на первой стадии переговоров (имеются в виду переговоры в Кремле 23 августа 1939 г. – А. П.) заявил, что желал бы поднять вопрос об определении конкретных сфер интересов», выдвинув соответствующие требования, представляются в принципе… неверными, а литература, которая… считает этот протокол, определивший сферы интересов, советским изобретением, – дезинформационной»⁹⁰. При этом И. Фляйшхауэр оговаривается: «Не известно ни одной записи хода этих судьбоносных переговоров в Кремле… Единственный свидетель, который мог бы пролить сегодня свет на ход тогдашних переговоров, – присутствовавший на них переводчик Сталина Павлов – пока не высказался по этому поводу»⁹¹.

      В начале 1990-х гг. бывший помощник наркоминдел СССР В. Н. Павлов, переводивший на всех встречах Сталина и Молотова с Риббентропом, приподнял завесу секретности над этими переговорами. Добавив, что в это «вообще трудно поверить», он рассказал буквально следующее: «Инициатива создания и подписания секретного протокола исходила не с немецкой, а с нашей стороны… Риббентроп привез только текст основного договора (как видим, это подтверждает однозначность процитированного И. Фляйшхауэр высказывания Риббентропа и опровергает выстроенные немецким ученым на нем выводы СКАЧАТЬ