Недостойная. Анна Шнайдер

Чтение книги онлайн.

      Я ответила не сразу. Некоторое время сидела и думала, что же сказать, чтобы он понял… По-настоящему понял. Так, как всегда понимали Валлиус и Рон.

      – Я придумала это еще до начала учебы в университете. Мне ведь говорили, что у меня нет шансов учиться там, архимагистр. И я искала этот шанс повсюду. Я осознавала, что мне нужно будет временно увеличивать силу и необходимо научиться управлять амулетами, которые это делают. Я тренировалась. Сначала – на совсем слабых амулетах, потом – на более сильных. Это было непросто, поначалу я постоянно теряла сознание или кровь начинала из носа хлестать, а уж эти проблемы с дыханием… Я несколько лет тренировалась, архимагистр.

      Арманиус слушал очень внимательно, даже забыл про десерт.

      – Постепенно начало получаться. И время, что я могла носить на себе амулет силы, все увеличивалось. Но, естественно, не до бесконечности. Сейчас я могу носить свою иглу не дольше часа, потом отключаюсь. Когда училась, не выдерживала дольше двадцати минут. Но этого хватало, чтобы сдать даже самый сложный экзамен.

      Я замолчала и уже собиралась встать и пойти к себе, когда ректор спросил:

      – Но зачем?

      Почему-то стало смешно, и я улыбнулась.

      – Архимагистр, а зачем вы пошли в охранители?

      – Я не мог иначе. Но это… другое.

      – Почему же? Я тоже не могла иначе. Магическая медицина в частности и магия в целом – моя жизнь.

      Мне показалось, он все-таки понял. Понял, что можно выбрать войну ради мира в собственной душе.

      И даже пошутил:

      – Валлиус был прав, когда говорил мне, как нам повезло, что у тебя всего лишь две магоктавы. А то бы ты нашла способ уничтожить Геенну, и я остался бы без работы.

      Защитница, как же это оказалось приятно услышать…

      – Да, Валлиус говорил мне примерно то же самое… Только при этом называл упрямой ослицей.

      – Это в его стиле. Меня он когда-то называл… хм… бебе. Бесшабашный баран.

      Как же я смеялась!

      Но теперь, возвращаясь в гостевую комнату, я вспоминала, что так и не сказала ректору всю правду о том, как называл меня Брайон. Постеснялась.

      «Упрямая ослица с добрым огненным сердцем».

      Так он сказал, когда я, рыдая от счастья, ворвалась к нему в кабинет, чтобы поведать, как в первый раз вспыхнул разрушенный контур Арчибальда. Это ведь значило, что у меня получается, действительно получается, и он не зря в меня верил.

      Это так важно – когда в тебя верят. Мне кажется, если бы я не встретила на вступительном экзамене Валлиуса, ничего из того, о чем я мечтала, так бы и не сбылось. Но мне всегда болезненно не хотелось его разочаровывать.

      Его – и Арманиуса. Хотя он тогдашний о моем существовании даже не подозревал. Не знал, как много экзаменов по боевой и охранительной магии я сдавала, думая о нем. И никогда не узнает.