Люди сороковых годов. Алексей Писемский

Чтение книги онлайн.

      Симонов, видя, что это приказывает учитель, сейчас же буквально исполнил эти слова и взял Разумова за ворот еще не снятого им женского платья.

      – Да я и сам уйду, позвольте только переодеться, – бормотал совершенно растерявшийся Разумов.

      – Веди так!.. В бабьем платье и веди!.. А его скарб после за ним выкинешь! – повторил Николай Силыч.

      Симонов повел Разумова.

      Все гимназисты громко захохотали.

      – Мерзкий мальчишка, мерзкий!.. И развратный и воришка! – повторял об нем и Гаврило Насосыч.

      Зрителей во все это время утешал, наигрывая на скрипке печальнейшие арии, актер Видостан, составлявший своею особою весь оркестр. Он на этот раз был несколько почище умыт и даже в белом галстуке, но по-прежнему в дырявых сапогах. Наконец Николай Силыч и Гаврило Насосыч вышли из-за передних подзоров и заняли свои места. Симонов поднял занавес. Шишмарев, как и надо было ожидать, пропел прелестно! Павел тоже играл старательнейшим образом, так что у него в груди даже дрожало – с таким чувством он выходил, говорил и пел.

      Публика несколько раз хохотала над ним и хлопала ему, и больше всех Николай Силыч. По окончании представления, когда все зрители поднялись и стали выходить. Николай Силыч, с другом своим Насосычем, снова отправился к актерам в уборную. Там уже для них была приготовлена на подносе известная нам бутылка водки и колбаса.

      – Кто сей умный человек, изготовивший все сие? – говорил Николай Силыч, подводя своего друга прямо к подносу. – Умный человек сей есть Плавин, а играл, брат, все-таки и Грицка – скверно! – прибавил он, обращаясь к нему.

      На этот раз Плавин вспыхнул даже от гнева.

      – Чем же скверно? – спросил он глубоко обиженным голосом.

      – А тем, что какую-то дугу согнутую играл, а не человека!.. Вот пан Прудиус, – продолжал Николай Силыч, показывая на Павла, – тот за дело схватился, за психею взялся, и вышло у него хорошо; видно, что изнутри все шло!

      – Я играл Грицка, как играют его и на театре настоящем! – возразил Плавин.

      – То-то ты и представлял там какого-то Михайлова или Петрова, а ты бы лучше представил подленького и лукавого человечишку. По гримерской и бутафорской части, брат, ты, видно, сильнее!.. А ты поди сюда! – прибавил Николай Силыч Павлу. – В тебе есть лицедейская жилка – дай я тебя поцелую в макушку! – И он поцеловал действительно Павла в голову.

      Почтенный наставник был уже заметно выпивши.

      – Отлично играли, отлично! – повторял за другом и Гаврило Насосыч, продолжавший рюмку за рюмкой пить водку.

      – А ты, принц Оранский – франт канальский! – обратился Николай Силыч к семиклассному гимназисту. – Вези меня на лошадях твоих домой.

      – С великим удовольствием! – отвечал тот.

      – И возьмем мы с собой горлинку нашу!.. Поди сюда, шишка! – сказал Николай Силыч Шишмареву.

      Тот подошел к нему; он и его поцеловал в голову.

      – Отлично пели, отлично! – не замедлил похвалить его также СКАЧАТЬ