Собрание повестей и рассказов в одном томе. Борис Васильев

Чтение книги онлайн.

      А потом все стихло, и немцы больше не бежали. Но он не успел оглянуться, не успел спросить, как там, у входа, и есть ли еще патроны, как опять тяжко загудело небо, и надсадный свист бомб разорвал продымленный и пропыленный воздух.

      Так прошел день. При бомбежках Плужников уже никуда не бегал, а ложился тут же, у сводчатого окна, и мертвая голова пограничника раскачивалась над ним после каждого взрыва. А когда бомбежка кончалась, Плужников поднимался и стрелял по бегущим на него фигурам. Он уже не чувствовал ни страха, ни времени: звенело в заложенных ушах, муторно першило в пересохшем горле и с непривычки сводило руки от бьющегося немецкого автомата.

      И только когда стемнело, стало тихо. Немцы отбомбились в последний раз, «юнкерсы» с ревом пронеслись в прощальном круге над горящими, задымленными развалинами, и никто больше не бежал к костелу. На изрытом взрывами дворе валялись серо-зеленые фигуры: двое еще шевелились, еще куда-то ползли в пыли, но Плужников не стал по ним стрелять. Это были раненые, и воинская честь не допускала их убийства. Он смотрел, как они ползут, как подгибаются у них руки, и спокойно удивлялся, что нет в нем ни сочувствия, ни даже любопытства. Ничего нет, кроме тупой, безнадежной усталости.

      Хотелось просто лечь на пол и закрыть глаза. Хоть на минуту. Но он не мог позволить себе даже этой минуты: надо было узнать, сколько их осталось в живых, и где-то раздобыть патроны. Он поставил автомат на предохранитель и, пошатываясь, побрел к входному проему.

      – Живы? – спросил сержант: он сидел у стены, вытянув ноги. – Это хорошо. А патронов больше нет.

      – Сколько людей? – спросил Плужников, тяжело опустившись рядом.

      – Целехоньких – пятеро, раненых – двое. Один вроде в грудь.

      – А пограничник?

      – Дружка, сказал, пойдет хоронить.

      Медленно подходили бойцы: почерневшие, притихшие, с ввалившимися глазами. Сальников потянулся к фляжкам:

      – Горит все.

      – Оставь, – сказал сержант. – В пулемет.

      – Так патронов нет.

      – Достанем.

      Сальников сел рядом с Плужниковым, облизал сухие, запекшиеся губы:

      – А если я к Бугу сбегаю?

      – Не сбегаешь, – сказал сержант. – Немцы отсеки у Тереспольских ворот заняли.

      Подошел пограничник. Молча сел у стены, молча взял протянутый сержантом окурок.

      – Схоронил?

      – Схоронил, – вздохнул пограничник. – И никто не узнает, где могилка моя.

      Все молчали, и молчание это было тяжелым, как свинец. Плужников подумал, что нужны патроны, вода, связь с командованием крепости, но подумал как-то отрешенно: просто отметил про себя. А сказал совсем другое:

      – Что-то наши запаздывают.

      – Кто? – спросил пограничник.

      – Ну, армия. Есть же здесь наша армия?

      Ему никто не ответил. Только потом сержант сказал:

      – Может, ночью СКАЧАТЬ