В семье не без у рода. Сергей Николаевич Прокопьев

Чтение книги онлайн.

      Храм был маленьким. Днём раньше, отвечая на мой вопрос о численности сельского прихода, Алексей сказал:

      – У нас так – если пять машин из Омска приехало – значит, полный храм. Деревенские три-четыре человека придут, уже хорошо…

      У церкви стояло четыре машины.

      В храме пахло ладаном, обшитые светлым деревом стены создавали впечатление, ты внутри шкатулки. Солнечно написанные иконы усиливали это ощущение.

      Мы обнялись с Алексеем. Он был облачён в стихарь – помогал батюшке в алтаре.

      Человек двадцать стояло в храме. И он был полным.

      В нашей беседе, которая состоялась накануне, Алексей сказал: храм стоит по молитвам его рода, молитвам прадеда Трофима, деда Луки, молитвам мамы, молитвам особо почитаемого им святого Серафима Саровского.

      Дед Лука мечтал после войны срубить храм в деревне Речушка, которую спецпоселенцы поставили в архангельских лесах на реке Ёрга. Тогда на краткое время начались послабления в вере, дед надеялся, а вдруг разрешат хотя бы часовенку. Но так получилось, храм, первым в их роду, вместе со своими товарищами поставил под Омском любимый внук – «внучок», как звал его дед.

      Вот что рассказал Алексей о своём роде.

      Прадед Трофим

      Начало нашего рода – прадед Трофим Степанович Григоров, 1869 года рождения. Кто перед ним – неизвестно. Родителей своих Трофим не знал.

      В раннем возрасте подобрал сироту помещик Алексей Кожевников. В поминальные записки на проскомидию обязательно вношу раба Божия Алексия. Можно сказать, тоже нашего рода человек. Мог бы запросто сделать из Трофима слугу-прислугу на побегушках – «подай-принеси», «одень-раздень», «барыню спляши»… Помещик дал Трофиму в руки удочку, а не рыбку. Каждый настоящий русский мужик – плотник. Не все искусные, но каждый владел топором. Трофим относился к искусным. И топором играючи тюкал, и рубанок пел в руках… Кроме того, печник, пимокат, полушубки шил… Золотые руки помогли роду выжить, когда угодил в форс-мажор раскулачивания.

      Имение помещика Алексея Кожевникова располагалось в селе Костино. Двести сорок километров до Самары по трассе, триста – до Оренбурга. Всё мечтаю съездить, побродить по тем местам. Помещик выделил своему батраку, когда тот повёл под венец девицу Феодосию, земельный надел и деньгами одарил. Отец отводит сыну клин земли, отправляя в самостоятельное плавание, помещик поступил аналогично. Зажил Трофим своим хозяйством. Родилось у него четверо детей. Сыновей-помощников ждал от Феодосии Трофим, да из сыновей только мой дед Лука появился на свет, остальные дочери – Гликерия, Надежда, Евдокия.

      Трофим и с одним сыном хозяйствовал крепко.

      В школе я основательно занимался лыжами. Как-то с тренировки прихожу, язык на плече, ни рук, ни ног, упал в изнеможении в кресло, пальцем пошевелить не в силах. Тренировался зверски. До первого разряда дошёл в конечном итоге.

      – Дед, – говорю, – набегался в усмерть! Двадцать километров отмахал.

      Дед на похвалу никогда жадностью не отличался:

      – Молодец! – оценил тренировочное рвение.

      И добавил:

      – А я, внучок, за плугом по пятьдесят километров в день проходил.

      – Да не может быть! – не поверил я. – Свистишь ты, дед, и не морщишься!

      – Как не может?!

      Дед окончил четыре класса церковно-приходской школы, но с математикой был СКАЧАТЬ