О правде на сцене. Влас Дорошевич

Чтение книги онлайн.

      * * *

      Я редко встречал человека с такой удивительной физиономией, как у Мунэ-Сюлли, и мне кажется, что этому много способствуют его глаза. Удивительные глаза, несмотря на то, что один немного больше другого, – мягкие, то задумчивые и подернутые точно пеленою, то вдруг взблескивающие, зажигающиеся пламенем, в особенности, когда он увлекается разговором.

      – Классические пьесы! – воскликнул он. Вот уже который раз я это слышу! Что это за классификация? Разве это какой-то особенный род произведений! Я считаю классическими произведениями все те, которые принято считать образцовыми по языку и по обработке.

      – Если я употребил слово «классический», cher maître, то я хотел противопоставить это натуралистическому, реальному исполнению на сцене…

      – Натуралистическому! Что значит это слово? Реализм на сцене! Ведь это понятия относительные!

      – Вот потому-то и интересно определить, в каком соотношении находится стильное изображение, как вы его понимаете, с натуралистическим исполнением. Где настоящая сценическая правда? Где истинная красота?

      – Прежде всего, не смешивайте поэтических образов, созданных гением поэта, и образов, выхваченных целиком из современной жизни!

      – Но разве образы поэтических гениев далеки от жизни? Разве Шекспир дает нам не общечеловеческие типы?

      – Вот, вот, вы сказали общечеловеческие, – это верно! Эти Отелло, Гамлеты, Эрнани, Софоклы, – разве они должны изображать обыденные жизненные типы? Вовсе нет! Это образы общечеловеческие, представители известной категории, так сказать, апофеозы известной эпохи и среды. В последнее время мне случалось видеть так называемую, «составную фотографию». Брали типичные фотографии людей, например, с сангвиническим темпераментом. У каждого отдельного лица те или иные характерные черты наводились одна на другую, получалась фотография-тип, у которой почти все черты рельефно выделялись. Вы видите очень типичное лицо сангвиника и, в то же время, оно ведь не существует в действительности. А, между тем, разве оно не правдиво, разве это фикция, разве оно не нормально? Так и на сцене – во всем должен быть известный стиль и правда. Реальность времен Эдипа[4] не может быть реализмом настоящего времени.