Аналогичный мир. Том первый. На руинах Империи. Татьяна Николаевна Зубачева

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Никто не занимал место Зибо. Место второго скотника. Он ел, не чувствуя, что ест, зная одно: не поешь – свалишься, свалишься – в тот же Овраг угодишь. И когда Грегори зашёл в рабскую кухню, он как сидел и жевал, так и головы не повернул. Грегори чего-то там приказывал, его это не касается. И вдруг – его кличка.

      – Угрюмый!

      – Да, сэр, – встал он из-за стола, глядя на свою миску. Дали б доесть хоть. Вроде всё равно, а как подумал, что не дадут, так захотелось…

      – Ты теперь один?

      – Да, сэр.

      – Малец будет с тобой. С завтра.

      Твигги приглушенно охнула, схватилась рукой за рот. И все за столом притихли. Грегори оглядел их, усмехнулся – краем глаза он приметил эту усмешку – и вышел. И никто ничего не сказал. И он весь день крутился один. А вечером рухнул на нары в пустом закутке, уже ничего не соображая и ни о чём не думая. Зибо уже нет, он один. Впервые за столько лет. Не в пузырчатке, не наказанный. Он лёг ничком, уткнулся лицом в жёсткие шершавые руки, распластался на нарах. Как ходил, так и спал, только сапоги скидывал, чтоб ноги не попрели. И когда кто-то за плечо его тронул, не сразу понял, что это. Даже испугался: не Зибо ли вернулся из Оврага?

      – Кто?! Кто это?

      – Тихо, – обжёг его горячий шёпот. – Я это, Твигги.

      Твигги? Он оттолкнул её и сел на нарах. В закутке темно, и в этой темноте еле различим блеск её глаз. Как же это она пробралась из барака в скотную, и ни один надзиратель её не застукал? Ловка баба! И чего ей не спится?

      – Ты? Зачем?

      – Вот, держи.

      Что-то жёсткое ткнулось ему в руку, и он машинально сжал пальцы.

      – Что это?

      – Хлеб. Ешь.

      – Зачем? – тупо повторил он.

      Третья бессонная ночь лишила его остатков сообразительности.

      – Ты ешь, ешь.

      От Твигги пахло потом и мылом, и от неё, как от печки, шло ровное душное тепло. Он попытался отодвинуться, но в закутке слишком тесно, а Твигги – нет, Прутиком она была очень давно. Он ничего ещё не понимал, а его челюсти перемалывали чёрствый крошащийся ломоть рабского хлеба.

      – Я ещё принесу. И постираю тебе.

      – Чего тебе от меня надо?

      Твигги всхлипнула.

      – Сынка моего к тебе отправляют. Ты уж не неволь его.

      – Чего-чего? – стало до него доходить. – Это я буду надрываться, а он что?

      – Что ты, что ты, – заторопилась Твигги. – Он старательный, что скажешь – всё сделает. Так дитё ж он, силёнок никаких. Кровиночка моя…

      Она заплакала. Он чувствовал, как сотрясается её тело, слышал всхлипывания. И молчал. Что он мог ей сказать?

      – Ты уж хоть к быку его не посылай, Угрюмый. И… и ко мне его отпускай, ну, хоть иногда. А я с ним хлебца тебе передам или ещё чего. Ты только скажи ему, а я уж расстараюсь.

      Наобещала. Он угрюмо дожёвывал хлеб. Будто она кладовкой командует и может что-то давать кому хочет и когда хочет.

      – Уйди, а, – попросил он. – Я после пузырчатки, мне и без тебя погано.

СКАЧАТЬ