Венеция в русской поэзии. Опыт антологии. 1888–1972. Антология

Чтение книги онлайн.

      Голубая дымка окарино

      Тает в венецейской тишине,

      Или улыбнулся Палестрина

      Траурной гондоле, и весне,

      И случайным, робким, нищим звукам

      У благословенных берегов,

      Чтоб на миг невоплощенным мукам

      Даровать бессмертие богов.

      «В голубом эфира поле

      Блещет месяц золотой;

      Старый дож плывет в гондоле

      С догарессой молодой…»[563]

      Словно яркий жемчуг в море,

      Красотой горит она.

      Адриатика во взоре

      У нее отражена.

      Станом девственным Диана

      Не могла бы спорить с ней,

      Краской нежной Тициана

      Золотится шелк кудрей.

      В серебре лагуны зыбкой

      Сквозь туман плывут они

      И приветствуют с улыбкой

      Их небесные огни.

      И таинственным светилам

      Все внимает, присмирев,

      И Феодор с крокодилом,

      И святого Марка лев.

      Догаресса негой ночи,

      Лаской звезд утомлена

      И смыкает тихо очи,

      Уступая власти сна.

      Сон лелея безмятежный,

      Дож любуется женой

      И, обняв с заботой нежной,

      Сторожит ее покой.

      Гладит локон ароматный

      Он дряхлеющей рукой,

      Шепот страстный и невнятный

      Ловит с уст ее порой.

      Что же вздрогнул он смущенный

      И бледнеет отчего?

      Имя назвал шепот сонный:

      Это имя – не его!

      И мгновенно в сердце дожа

      Подозрение встает

      И, суровый дух встревожа,

      Муки ревности зовет.

      Знает он, кого случайно

      Выдает беспечный сон;

      Перед ним раскрылась тайна, —

      Убежден в измене он…

      И, простясь навек с покоем,

      Он обдумывает месть,

      Казнь кровавую обоим

      За поруганную честь.

      Страсть в нем разум поборола, —

      Приговор уже готов…

      По волнам скользит гондола

      Мимо храмов и дворцов…

      Спят каналы и палаты

      В серебристой полутьме…

      Яд, оковы, казематы

      Дожу грезятся в уме…

      Разгорается все боле

      Сердце местью роковой…

      Тихо все… в небесном поле

      Блещет месяц золотой…

      Адриатика плачет… Из дальней страны

      Донеслась ко мне жалоба бледной волны:

      «Умерла, умерла Кампанила!»

      И я вижу, как город тоскою объят,

      Как печальны каналы и мрамор палат,

      Как волшебница моря уныла. —

      И гондолы грустнее, чем прежде, скользят

      По каналам немым, как могила,

      Словно черные лебеди горя и зол…

      Отуманены СКАЧАТЬ