Венеция в русской поэзии. Опыт антологии. 1888–1972. Антология

Чтение книги онлайн.

      Вопя надсаженным сопрано,

      Роняя скрип, как старый шкаф,

      В Мурано нас доставил рано

      Вертлявый катер – мотоскаф.

      Тягучий дым стального цвета

      Из труб клубился тяжело.

      Мурано, между прочим, – это

      Венецианское стекло.

      Но про стекло расскажут книжки.

      Я речь о людях поведу.

      Меня тревожат те мальчишки,

      Что задыхаются в чаду.

      Им за двенадцать только-только,

      Им только брюки в играх рвать,

      А не потеть у адской топки

      И легкие не выдувать.

      О, как легко и убежденно

      Их выдавал огонь зрачков,

      Когда в ладонях обожженных

      Блестели ромбики значков!

      Когда за яркую матрешку

      Трясли друг друга, теребя,

      Что даже нам, чужим, немножко

      Досадно было за себя.

      Все одинаковые дети.

      Гагарин?! – лезут напролом,

      Забыв про постные спагетти

      В дешевом баре за углом.

      И сквозь нахлынувшую жалость,

      В какой-то миг, со стороны,

      До умиления казалось:

      Играют мирно пацаны,

      Из камышинок выдувая

      Прозрачно-мыльные шары…

      Звонком далекого трамвая —

      К ногам осколки. Нет игры!

      Пузатый тип, жуя сигару,

      Уходит с модной вазой прочь,

      Чтоб подарить для будуара

      Своей любовнице за ночь.

      Он никогда не вспомнит даже

      Про запыленный неуют,

      В котором черные от сажи

      Мальчишки детство продают.

      Стою, прищурившись от света,

      Смотрю на дивный город зло…

      Мурано, между прочим, – это

      Венецианское стекло.

      Мост вздохов.

      День за стенкой замер.

      Отстала где-то суетня.

      В холодный мрак

      Свинцовых камер

      Ведут, как смертника, меня.

      Гудят загробной тишиною

      Проходы, давит теснота.

      Огромной пастью предо мною

      Тоннель зловещего моста.

      Сквозь вязь решетки, торопливо,

      С тоской идущего на смерть,

      Гляжу на солнечное диво,

      О коем думать мне не сметь:

      На облака, на позолоту

      Лагуны с крохотной волной…

      Вдруг померещилось, что кто-то

      Вздохнул печально за спиной.

      А может, это просто камень,

      Видавший ненависть и зло,

      Всего наслушавшись веками,

      Теперь вздыхает тяжело.

      И в этом вздохе – стон эпохи

      Над черным пламенем костра.

      И боль Джордано в этом вздохе,

      Живьем сожженного СКАЧАТЬ