Традиции & авангард. Выпуск № 2. Коллектив авторов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ ием интереса к периодическим литературным изданиям – целые номера центральных, ведущих журналов проходят без всякого внимания со стороны литобозревателей и критиков. Новичку же обратить на себя внимание – дело очень сложное.

      Мы не хотим привлекать внимание скандалами, манифестами. Наше дело – пытаться знакомить читателя с произведениями современной русской литературы, теми авторами, что нам интересны и важны, но в основном, к сожалению, не очень-то популярны. И надеяться на то, что они окажутся интересными и важными для других.

      В этом номере – продолжение жесткого, тяжелого, но абсолютно достоверного по восприятию романа Полины Жеребцовой «45-я параллель», который, кстати сказать, был номинирован на несколько литературных премий; новая проза Дениса Гуцко, Евгении Некрасовой, Валерия Петкова, стихотворения Елены Пестеревой, Кирилла Азёрного, Жанны Германович, неожиданный опыт реалиста Сергея Кузнечихина, художественный очерк Андрея Рубанова, обзор публикаций в толстых журналах Николая Палубнева… Всё перечислять в своем предисловии не буду. Читайте наш «второй блин»!

      Проза, поэзия

      Денис Гуцко

      Денис Гуцко родился в 1969 году в Тбилиси, где окончил среднюю школу. В 1987 году поступил на геолого-географический факультет Ростовского университета по специальности «экология и прикладная геохимия». Служил в Советской Армии, солдатом-срочником участвовал в урегулировании армяно-азербайджанского конфликта. После распада СССР несколько лет практически был человеком без гражданства.

      Дебютировал в прозе в 2002 году повестью «Апсны абукет». Автор нескольких романов, ряда повестей и рассказов, в том числе «Там, при реках Вавилона», «Сороковины», «Бета-самец», «Машкин Бог».

      Лауреат премий имени Шолохова, Бориса Соколова, «Букер – Открытая Россия», Международной открытой литературной премии «Куликово Поле» в номинации «публицистика». Живет в Ростове-на-Дону.

      Он и Ева

      ^{Рассказ}

      Пока приходили в себя, подсчитал: эта встреча – девятая. Всего лишь девятая. Восемь плюс одна после шестилетнего перерыва. Такая вот нелепая арифметика. До сих пор не задумывался, но вдруг подсчитал и удивился. Проживаешь с женщиной целую жизнь, а при сверке оказывается – девять встреч. Обман чувств. Величайшая любовь его жизни (сейчас, когда, отвалившись от него на растерзанной простыне, Ева потягивается и урчит, как счастливая кошка, а по его бокам ползут ручейки горячего пота, дозволен любой, самый надрывный пафос), его любовь уложилась в девять встреч. Восемь плюс одна – ещё не оконченная, но осталось недолго. Похоже, он заряжен до утра. Но Ева после дежурства – не получилось найти подмену. И её скоро сморит.

      – Я знаю, многие из тех, кто живёт, как я, скажут, что на самом деле с удовольствием жили бы за мужниной спиной, – говорит она, аккуратно выдув сигаретный дым в приоткрытое окно.

      Говорит, будто продолжив давно начатый разговор, хотя затяжное молчание только что прервано и за весь день ни о чём таком не сказано было ни слова.

      – Дескать, пусть бы он командовал, всё решал. Так вот, это не про меня. Я одна именно потому, что не хотела и не хочу командиров. Я сама, мне так проще.

      Ни вслух не произнёс, ни про себя не додумал. Уклонялся как мог. Но Ева угадала. Зудело в нём и покусывало за нежные места изматывающее недоумение: «Почему мы не вместе?»

      – Ты стала такой. – Он пожимает плечами.

      Внешне – состоявшийся мужчина слегка за сорок, уверенный в себе и собою в целом довольный. Повторяющий мысленно снова и снова: «Господи! Ну как я мог её упустить?»

      – Ты же не знаешь, какой бы ты была, если бы в твоей жизни случился другой мужчина, – и осёкся.

      Между ними тяжело ложится недосказанное: собственно, он и мог стать этим самым другим мужчиной. Не стал. Случиться-то случился, но не состоялся.

      Ясно же, она заговорила об этом, как раз чтобы упредить. А он как в стену головой.

      – Не парься, – улыбается Ева, выглядывая из-за штор. – Так лучше, как вышло.

      Это у них запросто – отвечать на то, что не было произнесено. Будто два билингва перескакивают с одного языка на другой. И в каждом таком акте предельной близости «до» или «после» он переживает удовольствие не менее плотское, чем во время.

      «Господи, прости меня за то, что упустил её!»

      – Правда. Так лучше. – Ева вдавливает окурок в крышку от банки оливок. – Мы всё равно не смогли бы жить вместе.

      – Аргументы?

      – Во-первых, я несносная…

      – Во-первых, ты лучше всех. И, во-вторых, не будем об этом, пожалуйста. Всё слишком очевидно. Давай перекусим.

      Пока СКАЧАТЬ