Брежнев, почти танкист. Попытка переворота 10 сентября 1982. Евгений Додолев

Чтение книги онлайн.

      А мне запомнился потрясающий эпизод – мы стояли вдоль дороги, махали и радовались. Машина Хрущева ехала медленно, был кортеж мотоциклистов, и вдруг какая-то женщина бросилась к машине и успела сунуть свернутую в трубочку бумажку подвернувшемуся человеку из сопровождения. Потом родители говорили, что она сумела просунуть Хрущеву жалобу.

      Не помню, чтобы кто-нибудь к Брежневу прорывался.

      Он приезжал два раза во Владивосток, второй раз была его историческая встреча с Фордом, когда он был уже совсем старенький. А потом еще на БАМ такой же старенький приезжал – и, как известно, пошел не в ту сторону и его повернули.

      Он вышел и пошел неожиданно. Он же вообще был такой человек – заводной, решительный, – встал и пошел совсем не туда, куда надо было. И прошел достаточно длинный путь, пока остальные решали – «А что теперь делать?». Побежали – вернули, потому что встречающие стояли в другой стороне, а он шел по перрону вдоль поезда и думал о чем-то своем. Это была его историческая встреча с Джеральдом Фордом, и владивостокцы, кстати, всегда с гордостью об этом вспоминают. Как всегда, проклинают Хрущева из-за отмены коэффициента.

      Джеральд Форд с женой.

      ***

      Можно назвать это застоем, но менялось многое. Режим, железно подтверждая угрюмую добродетельность тотальной нищеты, сухо консервировал методику дачно-антикварного обогащения немногих. «Здесь усталость зовется работой» именно с 60-х. Не важно, сколько ты сделал, главное – отбыть свое на рабочем месте. Ханжество заботливо контролировалось парторганами, а военные траты бесконтрольно рвались вверх, оставляя неряшливые прорехи не только в бюджете, но и в ожиревшей нравственности разросшегося генералитета. Складывалась новая генерация руководителей, новая школа политического мышления. Требования общественной пользы не декларировались в узком кругу, парадная модель оставалась запечатанной в кавычки «Правды». А на народ было… Впрочем, забыл, народ и партия едины…

      В ту пору бытовал анекдот. Почему, спрашивают генсека, так голодно при переходе от социализма к коммунизму? «М-м, а в дороге, м-м, никто кормить не обещал..».

      Было бы смешно, если бы не так долог был путь.

      «Но этот путь – наш», – плачет Гребенщиков.

      Дмитрий Ольшанский в 2018 году писал:

      «Принципиальное СКАЧАТЬ