Язык тела. Азбука человеческого поведения. Джулиус Фаст

Чтение книги онлайн.

      – Нас, кажется, не представляли друг другу.

      – Но… – пробормотал удивленный молодой человек, – ты, конечно, помнишь меня? – Затем, набравшись смелости, добавил: – Послушай, только месяц назад мы спали вместе, пересекая океан.

      – И это, – с ледяным спокойствием произнесла леди Икс, – вы считаете официальным знакомством?

      В Англии отношения создаются не по принципу ближайшего соседства, а в соответствии с социальным положением. Вы не обязательно станете приятелем своего соседа, если у вас разное социальное положение. Это не только традиция, но и результат перенаселенности. Французы, подобно англичанам, также живут скученно, но иные исторические традиции привели к иному результату. В то время как скученность явилась причиной, по которой англичане с необычным уважением относятся к частной жизни, французы с большим участием относятся друг к другу.

      Француз встречает ваш взгляд, прямо глядя вам в глаза. В Париже женщин не зазорно пристально разглядывать на улицах. Многие американки, возвратясь из Парижа, чувствуют себя на родине недооцененными. Француз всем своим видом передает невербальное послание: «Ты мне нравишься. Я, вероятно, никогда не познакомлюсь и не заговорю с тобой, но я оцениваю тебя по достоинству».

      Ни один американец не смотрит так на женщину. Это было бы воспринято как грубость, а вовсе не высокая оценка.

      Во Франции скученность населения вызвана ограниченностью пространства, но это же обстоятельство породило большее участие в жизни друг друга. Во французских парках пространство организовано иначе, чем в американских. Французы любят открытые пространства, это заметно и в городах.

      Американцы относятся к этому совершенно иначе. Нью-Йорк – чрезвычайно перенаселенный город, и по этой причине у нас развилось стремление к уединенности. Житель Нью-Йорка традиционно известен своим «недружелюбием и грубостью», и, как ни странно, подобное развилось из уважения к частной жизни соседа. Мы не станем вторгаться в эту частную жизнь, поэтому мы игнорируем друг друга в лифтах, в метро, на людных улицах.

      Мы шагаем рядом в своих собственных маленьких мирках, и, когда эти мирки вынуждены соприкасаться, это нас обескураживает, мы всегда опасаемся, что мотивы наших поступков будут неправильно истолкованы.

      На языке тела мы кричим: «Я вынужденно, случайно задел вас, но моя скованность говорит вам, что я никоим образом не намерен нарушить вашу неприкосновенность». Вторжение – наихудший грех. Заговорите с незнакомым человеком в Нью-Йорке – и вы встретите удивленную, настороженную реакцию.

      Только во времена больших кризисов барьеры рушатся, и тогда мы понимаем, что жители Нью-Йорка вовсе не враждебны, но скорее робки. Во время памятного отключения электроэнергии на северо-востоке все потянулись друг к другу, чтобы помочь, успокоить, ободрить и передать немного тепла, и в течение нескольких долгих часов город был местом, полным жизни.

СКАЧАТЬ