Служебный разбой (сборник). Кирилл Казанцев

Чтение книги онлайн.

      Подлецу…

      Все бы хорошо – поэму заранее одобрили в радиокомитете Федерального округа, известный киноактер Леонид Фатальный согласился читать поэму в живом эфире, но все уперлось в слово «…т», которое Иван Анатольевич наотрез отказался заменять на более литературное.

      Больше всех кричал и возмущался директор радиокомпании Роштейн:

      – Какого?.. Как я могу пропустить в эфир эту… я не знаю, как сказать прилично…

      – Не надо прилично, – парировал Иван Анатольевич. – Надо говорить прямо: «…т»!

      – …!!! Иван Анатольевич! Это матерщина… Это бл…й…т!

      – Девки и есть бл…и. Раньше так называли девок гулящих.

      – Стоп. Сегодня девять часов восемь минут утра. Я вас уважаю как известного поэта, Иван Анатольевич, но давайте не будем, – Роштейн утомленно отмахнулся, словно отгонял муху.

      Он полночи после мальчишника охаживал двух азиаток на три вида за пять тысяч рубликов в час и теперь был не в состоянии говорить на тему интима вообще. К тому же больно ныли две ссадины на члене, оставленные одной из улыбчивых шалуний, и к тихой боли примешивались грешные мысли о возможном заражении веселой болезнью. «Вот тогда будет очень весело!» – думал Роштейн.

      – Все же я не вижу особого криминала, если крепкое народное слово прозвучит в радиоэфире, – доверительно воззрился на усталого директора Иван Анатольевич.

      – Проконсультируйтесь с Фатальным, Иван Анатольевич, он сейчас в студии. Ему читать… Интересно узнать его мнение.

      Это была явная отмазка, но делать было нечего, Иван Анатольевич пошел «консультироваться».

      Фатальный, в свитере, пил крепкий чай в обществе звукооператоров. Выслушав вопрос, задумался…

      – Нет, Иван, так прямо я не скажу в микрофон «…т». Я могу прочесть типа «Пошел на хрен!». Но сказать «…т»…

      – Что вы боитесь русских слов? Любую бабу спроси, что с ней мужик делает, она без обиняков скажет: «…т», а вы нюни распустили. Мне что, написать: «И занимался любовью с девушками, не помышляя о громадном горе в поверженной стране?» Да он пьяная скотина – он пьет, жрет копченную свинину и…т б…й дворовых!

      Совершенно разозленный, в половине десятого утра Иван Анатольевич Контенко, в прошлом лауреат госпремий и обладатель литературных грамот, выехал на такси домой – в пригородный дачный поселок Огурцово, где у его сына Артемки был элитный коттедж на три уровня. Артем Контенко был вялым молодым человеком тридцати четырех лет. «Голубь драный», – ругался в сердцах Контенко-старший на сына, когда перебирал коньяка, нисколько не стесняясь посторонних слушателей…

      С этого, собственно, и началась злосчастная история, волею судеб в которую оказались вовлечены многие люди, и большинство из них прервали в ходе нее свой жизненный путь отнюдь не по своей воле (царство им небесное).

      Журналист Сергей Бянко по прозвищу Серафим искал американского миссионера отца Боуна. Ему указали шестую школу.

      Из актового зала далеко вокруг по тихим коридорам разносилось бодрое пение послушников:

      – Аллилуя-я-я! Ал-ли-луя-я! Али-лу-у-я-я!

      Серафим бодро вошел в зал. Тут и там шептались старшеклассники, видимо, согнанные в зал принудительно. На сцене, взявшись за руки, молодые люди, пританцовывая, тянули: «Ал-ли-луя-я!» Рядом играл на электроинструментах ансамбль.

      Серафим удивленно огляделся – проповедовать в школах строго-настрого запрещено, а тут – так, в открытую. Он увидел знакомого из «Федеральной газеты» Генриха Борзова. Тот сидел в первом ряду. Заметив Сергея, он замахал рукой.

      Серафим подсел на свободное кресло.

      – Борзов, что за бедлам?

      – Спасают молодое поколение. Видишь плакат: «Отец Боун против наркомании и гомосексуализма».

      – Не понял!

      – Молодые люди, принимая наркотики, теряют волю, и их вовлекают в тяжкий грех содомии… Боун говорил убедительно.

      – И где он?

      – Уже ушел. Сейчас эти допоют, и конец выступлению.

      На сцене началось завершающее действие – по-прежнему, пританцовывая и держась за руки, послушники, под хохот тинейджеров, задорно запели о грехе содомии:

      Фу, ужасно плохо!

      Сергей невольно хрюкнул.

      – Клоунада какая-то.

      – Это еще что! Ты с самим отцом пообщайся. Кстати, зачем он тебе?

СКАЧАТЬ