Чупакабра. Ограбление. Сергей Алексеевич Глазков

Чтение книги онлайн.

      В приёмный покой операционный медбрат на тележке ввозит Мефодьеву. Та стонет, говорит жалобным тоном:

      – Подожди, сынок, дай отдышаться.

      – Вам то что, мамаша? – Удивляется медбрат, – Это я вас сюда затаскивал, а вы ехали.

      Мефодьева открывает сумочку-ридикюль. Вынимает бутылочку и делает из неё несколько глотков.

      – Помру я скоро, – проглотив жидкость, произносит она.

      – От боли в ноге, – сообщает он, – ещё никто не умирал.

      – Не спорь со мной, сынок, – всхлипывает Мефодьева, – Это мой организм, я лучше знаю. Всё. Отплясалась. Пора и честь знать.

      Медбрат вздыхает, понимая, что её в чем-то убеждать бесполезно:

      – Согласен, мамаша. С ногами у вас действительно проблема. Танцевать не придётся, а вот к господу Богу на ковер вы рано собираетесь. Не пришло ваше время.

      Мефодьева закрывает глаза:

      – И не успокаивай меня даже. Молодой ты ещё.

      Устремив взгляд в дальний угол, где по её убеждению должна быть икона, Мефодьева размашисто крестится:

      – Прости, Господи, что не успела исповедаться. Очистить душу свою от грехов земных.

      – Успеете, – успокаивает её медбрат, – Ещё двадцать раз к батюшке сходите. А, может, и больше. У нас замечательных хирург. Волина. Она вас мигом с того света вытащит.

      Мефодьева вздыхает, будто прощается с жизнью, и скорбно говорит:

      – Не успеет, сынок. Плохи мои дела, нутром чувствую.

      – Что я вас уговариваю? – Пожимает плечами медбрат, – Вот её увидите, сразу поймёте, что она и с Богом, и с чёртом договориться может.

      Она поворачивается к нему и с надеждой заглядывает в глаза:

      – Ты правду говоришь?

      – А как же, мамаша! – Улыбается он ей в ответ, – И пусть меня стукнет 220 вольт, если лгу.

      – Где же мой ангел-спаситель, сынок? – Спрашивает она.

      – Сейчас на работу придет, – произносит медбрат, показывая на лифт, – Да вот она!

      Двери лифта открываются. Из него выходит Волина. Одета она в алую блузку, сверху которой болтаются массивные блестящие цепи. В юбку, представляющую собой разорванные полоски ткани разной длинны. Ноги сокрыты яркими полосатыми гетрами до колен. Обута в тяжелые туфли на высокой платформе. На голове заплетено множество афрокосичек, в ушах висят огромные кольца. Крупные губы подведены черной помадой.

      Мефодьева видит Волину и испуганно креститься.

      – Я всю жизнь думала, что смерть выглядит лучше…