Морок. Михаил Щукин

Чтение книги онлайн.

      – Неизлечимых болезней нет, – на оборачиваясь заговорил Бергов. – Есть неизлечимые люди. Нам дорог каждый человек, и за каждого мы боремся до последнего. Используем все средства лечения, даже самые радикальные. Не наша вина, если человек не может выздороветь.

      Старое кладбище было накрыто просевшим снегом. На толстом насте чернела сажа, а над ней торчали в беспорядке кресты, давно облупленные и потрескавшиеся памятники, похильнувшиеся пирамидки с гнутыми жестяными звездочками и рядом с ними, упорно высовывая из снега макушки, буйно поднималась молодая щетина осинника. Вровень с ней серели сухие ветки бурьяна. Ни единого следа не отпечатывалось на снегу, и о жизни, о том, что она еще есть, напоминал лишь птичий помет, там и сям маячивший на памятниках оплывшими пятнами. «Еще должна быть сосна», – вспомнил Полуэктов и скоро увидел сосну с раздвоенным, изогнутым стволом. К ней вела узкая прочищенная дорога, и в конце дороги стоял трактор, уткнув нож в нагребенный им снежный вал. Возле трактора остановился микроавтобус, замерла машина Бергова. Через стекло боковой дверцы Полуэктов хорошо видел сосну, срытый вокруг ее до черной земли снег, а дальше – криво стоящую пирамидку с обломанным и загнутым на сторону железным штырем. На штыре, как помнилось Полуэктову, раньше крепился небольшой крест.

      И там, под крестом, выкрашенным серебрянкой, была могила отца.

      Но почему – была? Она есть!

      Полуэктов взялся за ручку дверцы, но Бергов его остановил:

      – Пока не надо.

      Из трактора выскочил санитар в белой фуфайке и подбежал к машине, разматывая за собой длинную серебристую нитку. Она выскальзывала и тянулась из алюминиевого ящика, который санитар держал на отлете левой рукой. Бергов опустил стекло, принял из рук запыхавшегося санитара ящик и, не оборачиваясь, передал его Полуэктову. Спокойно сказал:

      – Крайний способ лечения. Иного нет. Требуется нажать на кнопку.

      Полуэктов перенял легонький белый ящик, похожий на футляр от электробритвы, увидел на нем жирную красную кнопку. Руки задрожали, серебристая нитка задергалась и заелозила по высокой шее Бергова. Тот отклонился и, по-прежнему, не оборачиваясь, еще раз сказал:

      – Иного нет. Иного просто не дано.

      Дворик, одуванчики, мягкая трава под голыми коленками, большие сильные руки…

      Крест из тонких полосок железа, грубо схваченных сваркой, мерцающая на нем краска…

      Штырь, обломленный и согнутый в сторону, макушка кривой пирамидки, торчащая из снега, осыпанного сажей…

      Перрон вокзала, мать, плюющая на землю, отец, стоящий здесь же, кричащий, что это его земля…

      Мать, кричащая в ответ, что пусть он этой землей подавится…

      Алюминиевый ящик в руках и красная кнопка на нем…

      И прямая шея Бергова, который упорно не хотел оборачиваться…

      Невидимые силы рвали Полуэктова, раздирали СКАЧАТЬ