Изнанка. Евгения Сергеевна Сергиенко

Чтение книги онлайн.

      Холодный ветер нагло лезет под одежду, заставляя идти еще быстрее и запрещая отвлекаться. Каждый шаг болью отдается в висках.

      Стараясь не отставать, сын семенит рядом.

      Люди, погруженные в свои мысли, несутся навстречу, то и дело врезаясь в нас и чуть не сбивая с ног. Они нас даже не замечают, словно мы невидимки, призрачные и недостойные внимания.

      Мне не нравятся эти люди. Все до одного. Откормленные, жадные, злые. Занятые только собственными мыслями и собственным эгоизмом.

      Я не люблю, когда меня касаются, пусть даже случайно.

      Не важно, кто ты, женщина или мужчина, нельзя забывать про дистанцию, даже на улице. Даже в толпе. Вышел из дома – возьми с собой чувство такта.

      Мы идём всё быстрее.

      Темнота подкрадывается короткими и тихими шагами. Минуту назад она была за спиной, а сейчас уже на два шага впереди.

      Холод дружит с темнотой.

      От беспрестанного ветра меня начинает трясти. Зубы стучат, глаза слезятся, остатки туши безнадежно размазались по щекам, а впереди еще целый квартал.

      Поток людей нескончаем. Так много глаз, рук, голосов, но все они чужие настолько, что хочется повыше поднять воротник и, оградившись, бежать мимо них в сторону своего нового пристанища.

      Что происходит внутри меня? Страх, ненависть и обида, взявшись за руки, без остановки выплясывают дикие танцы уже много-много дней. И только один человек наполняет моё существованием смыслом, а сердце теплотой. Любимый сын. Мой Лука. Единственная ценность.

      Крепко сжимая мою ладонь, он уверенно шагает рядом навстречу неутихающему ветру.

      – Мам, нам еще далеко идти? – спрашивает он.

      – Нет родной, немножко осталось.

      Неожиданно за нашими спинами раздается глубокий раскат грома. Гроза неуместна в конце сентября, но из прорвавшегося неба высыпаются холодные тяжелые капли. Когда-то я видела точно такой же дождь…

      Память, откликнувшись, без разрешения запускает перед моим внутренним взором жестокую, потрепанную временем ленту из выцветших картинок.

      Пять лет назад, с полупустой спортивной сумкой через плечо и еще совсем крошечным Лукой на руках, я последний раз перешагнула порог когда-то родной квартиры.

      Была поздняя осень. От матери разило спиртом. Она не смогла толком объяснить, почему единственная дочь стала для нее обузой, но очередной материн любовник был более многословен и метко пошутил про аллергию на детский крик.

      Я не хотела уходить, но оставаться тоже не хотела.

      Тот вечер врезался в память, оставив в душе разодранную обидой рану, не затянувшуюся до сих пор.

      Я помню все, до мелочей. Помню, как тикали старенькие часы над трюмо, как внезапно испортилась погода, и в квартире с перегоревшими лампами стало еще темнее, чем обычно. Помню неприятный, мутный взгляд матери и то, как крепко я прижимала сына к груди, пряча его личико от такой чужой родной женщины.

      Мне больно помнить об этом, но забыть уже невозможно.

      «Ты взрослая, школу закончила, и восемнадцать есть», – единственное, что она сказала на прощанье, хлопнув меня по плечу и «заботливо» распахнув дверь.

      Глядя в пустые, утратившие мысли глаза, я вдруг захотела не просто уйти, а сломя голову убежать как можно дальше. Больше не видеть этого лица, сменить фамилию и город, навсегда исчезнуть и никогда о себе не напоминать.

      Спустя время я поняла, что это был не минутный порыв, а моё первое взрослое решение. Цельное и твердое. Очень быстро воплотившееся в жизнь.

      В тот вечер ливень начался, как только мы с Лукой оказались на улице. Мне было страшно и холодно, но сын удивительно сильно радовался дождю. Он подставлял розовое личико летящим навстречу каплям и заливался веселым смехом при виде молний. Тогда я впервые осознала, что держу на руках настоящего мужчину – и страх ушел, испугавшись смеха моего ребенка.

      Вот и теперь Лука, предвкушая очередную молнию, указывает пальцем в сторону высоких домов на другой стороне улицы.

      – Какой красивый дождь, мам! Посмотри, сейчас опять ударит.

      Бояться грозы он так и не научился.

      – Ба-бах! Раз, два! Смотри, мам, какие огромные молнии!

      Остановившись у пешеходного перехода, я перевожу взгляд от красного человечка на табло светофора в направлении, указанном детской       рукой.

      Два огненно-желтых разряда вспыхивают в небе, озаряя его опасным светом, и исчезают в вечерней темноте.

      Напуганные непогодой люди выглядывают из-под зонтов. Я и сама невольно СКАЧАТЬ