Опознай живого. Сергей Абрамов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ годы способ заброски агента, – говорит она. – Придется проверять по двум каналам.

      – Уже начал. Пока ты любовалась алупкинскими красотами, я переговорил с Москвой и Одессой. Завтра получу первую информацию.

      Разговор обрывается, мы приходим к одной мысли, которой будут теперь отданы все наши думы, силы и чувства.

      – А все-таки жаль, – говорит она, – что отпуск кончился.

      Сочи

      Я разговариваю с Одессой

      Завтракаем на подходе к Сочи. На палубе тридцать градусов в тени, а здесь, в ресторане, кондиционеры снижают жару до восемнадцати. Свежо и прохладно. Официантки в накрахмаленных фартучках разносят кофе по-варшавски с пастеризованным молоком.

      Разговор не клеится. Сахаров, как и вчера, молчалив и сумрачен. Тамара злится – должно быть, поссорилась с мужем; вышла к завтраку с покрасневшими веками и разговаривает только с Галкой о предстоящей экскурсии в Мацесту и Хосту.

      Я молча дожевываю сырники и вздыхаю:

      – Предпочел бы хороший бифштекс по-деревенски.

      Когда-то у Волошиных их очень хорошо готовила домработница Васса.

      Он спрашивает:

      – Почему по-деревенски?

      – С поджаренным луком, – поясняю я. – Так он когда-то именовался в ресторанных меню.

      – Не знаю, – пожимает он плечами, – до войны по ресторанам не хаживал. А сейчас они без названия. Просто бифштекс с луком. Лучше всего их готовят в «Берлине».

      – В Берлине? – недоумеваю я.

      – Я имею в виду ресторан «Берлин», – снисходительно поясняет он.

      – В Одессе в «Лондонской» готовят не хуже, – заступается за Одессу Галка.

      – Что это за «Лондонская»? – интересуется Сахаров.

      Я вмешиваюсь:

      – Так называлась раньше гостиница «Одесса» на Приморском бульваре. По привычке старые одесситы ее и сейчас называют «Лондонской».

      – С раскрашенным Нептуном в садике? – улыбается Сахаров. – В воскресенье с Тамарой там обедали. Неплохо. А вы, значит, тоже одессит?

      Спрашивает он, как обычно, лениво, без особой заинтересованности. Именно так спросил бы Сахаров. Если же это Пауль, то не узнать меня он не мог, и вопрос, конечно, наигран. Кстати говоря, мастерски, по актерской терминологии – «в образе».

      Ну а мой «образ» позволяет не лгать.

      – Конечно, одессит. Вместе с Галиной в одной школе учились.

      – И воевали в Одессе?

      – Оба. Вместе были в оккупации. В партизанском подполье.

      – Страшно было?

      – На войне везде страшно.

      – Верно, – соглашается он. – В плену тоже было горше горького. А что сильнее – страх перед смертью в открытом бою или ежедневный поединок с гестапо?

      Если Сахаров – это Пауль, то он допускает просчет. Подлинный Сахаров не должен был бы интересоваться чужой и безразличной ему Одессой, да еще в СКАЧАТЬ