Напряжение. Андрей Островский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Потапенко. А если и был, то Потапенко тщательно скрывал это от других своих приятелей. Почему? Потому что, по-видимому, было какое-то общее дело, о котором Потапенко не распространялся».

      Но кто-то все же должен был знать об их знакомстве!

      Наконец такой человек отыскался. Это был тщедушный старик с нездоровым румянцем на лице – Федор Николаевич Кравцов, давнишний знакомый Потапенко еще по эстраде, тоже аккордеонист, уже год как вышедший на пенсию. Держа сухими костлявыми пальцами фотографию, Кравцов долго смотрел, прищурив один глаз, приближая ее и отодвигая.

      – Гоша, что ли? – сказал он, вопросительно взглянув на Шумского.

      – Что за Гоша? – нетерпеливо спросил Шумский. Его бросило в жар от услышанного имени. – Как его фамилия?

      – Фамилию я его не знаю. Знаю, что Гоша, и все…

      – А не ошибаетесь?

      – Нет, молодой человек, не смотрите, что я стар. Глаза у меня хорошие, до сих пор очки не признаю, – говорил Кравцов стариковским, надтреснутым голосом. – И зрительная память на лица редкая: мне один раз взглянуть на человека – всю жизнь буду помнить.

      Кравцов встречал Гошу у Потапенко дважды. И оба раза у него создавалось впечатление, будто Потапенко недоволен приходом Красильникова. Потапенко разговаривал с ним скороговоркой и быстро выпроваживал в коридор.

      – После первой встречи вы поинтересовались, кто это?

      – Да, я спросил Аркадия. Он мне ответил, что есть тут у него один такой парень Гоша, который отдал ему чинить пиджак…

      – Вы видели этот пиджак? – с живостью спросил Шумский, прерывая Кравцова.

      – Видел. Очень ветхий, если память не изменяет, коричневый.

      – Не этот ли?

      Кравцов, усмехнувшись, посмотрел на пиджак, сказал:

      – Я говорил, что у меня хорошая зрительная память на лица, но не на вещи. Прошло уже много времени, я могу спутать.

      – Ну хорошо, – продолжал Шумский, – Гоша отдал чинить пиджак, и что дальше?

      – Пиджак был, как я уже сказал, старый, работы требовал много, Аркадию она была невыгодна, и он, по-видимому, вместо того чтобы отказаться, тянул – не возвращал и не чинил. Так я понял, потому что второй раз Гошу я встретил у Аркадия через месяц, если не больше, а пиджак все висел. Но тогда у нас с Аркадием разговора об этом парне не было. А вот потом, еще через некоторое время, опять попался мне на глаза этот пиджак, и я спросил Аркадия, когда же он все-таки думает им заняться. Аркадий раздраженно сказал: «А ну его, хлам; может быть, я вообще не буду чинить».

      – Когда у вас был этот разговор?

      Кравцов потер переносицу, поморщился:

      – Трудно сказать, в июне или в начале июля…

      – А может быть, раньше, в мае?

      – Нет, только не в мае. В июне я приехал из дома отдыха, а разговор был после того, как я вернулся.

      – И в этот день вы видели Гошу? – спросил Шумский, проверяя Кравцова.

      – Нет СКАЧАТЬ