Андрей Рублев. Юрий Галинский

Чтение книги онлайн.

      – И впрямь, может, сходим? – предложил Тимоха Чернов, слобожанин со скуластым нахмуренным лицом.

      – Пошли! – решительно бросил Иван Рублев; стал проталкиваться через толпу, за ним с десяток оружейников-слобожан; следом увязался Андрейка.

      «И других бояр да служилых людей начальными поставим. Потому без тех, что ратному делу обучены, не обойдешься. Советовались мы, выборные, между собой и такое решили: всех сидельцев московских на полки и тыщи разделить…» – все глуше доносился до Рублева и его спутников голос Адама с противоположного конца Ивановской площади.

      Чернослободцы вышли на Фроловскую улицу, по правую сторону которой среди боярских дворов располагались хоромы Морозова и Лихоря. Возле церкви Параскевы Пятницы, небольшой однокупольной деревянной постройки, что стояла у входа на торговую площадь, дорогу им преградило сборище.

      Среди одежд горожан мелькали пестрые татарские халаты, раздавались истошные выкрики, громкая брань. Оружейники подошли ближе.

      Десятка два пьяных гультяев, обступив полукругом группку татар, с руганью и угрозами лезли на них, размахивая топорами и кулаками. В нос чернослободцам ударил резкий кислый запах «кваса уснияна» – раствора для квашения кожи, смешанный с вонью пота и перегара. Несмотря на цветастые нарядные халаты, Рублев и остальные сразу признали в татарах кожевенников из Татарской слободы, расположенной неподалеку от Кузнецкой. Оружейники ходили туда за товаром для своих изделий и хорошо знали, как тяжело живется соседям, которые с утра до вечера вымачивали вручную кожи в Москве-реке.

      В толпе, что окружила татар и гультяев, одни посмеивались, другие, осуждая, молчали, но никто не вмешивался – боялись связываться с пьяной ватагой.

      – А ну пошли отсель, не… нехристи! – едва ворочая заплетающимся языком, рычал тщедушный гультяй неопределенных лет, босой и оборванный. – Чтоб духу вашего не было… не было тута!.. – Стараясь напугать татар, закатывал под самый лоб безумные от хмеля глаза, словно козел, вскидывал длинной жиденькой бороденкой. Колпак он давно потерял, и, когда дергал головой, грязные нестриженые волосы его то поднимались, открывая испитое, изборожденное морщинами лицо, то опускались свалявшимися клочьями.

      – Так их, Ушак! Так их! – басил рядом здоровенный костлявый верзила в распахнутом, с ободранными пуговицами и петлями зипуне, надетом на голое тело, старался дотянуться кулаком к лицу пятившегося от него молоденького, почти отрока, кожевенника.

      Андрейка, узнавший в татарском отроке знакомого, позвал его:

      – Иди сюда, Орка! Будешь с нами!

      – Небось сродников ждут своих, доброхоты ордынские, вишь, вырядились… – шипел монастырский служка, потрясая топором.

      – Мы не доброхот, мы москвич! Мы на вечу, на вечу!.. – отступая, бормотали кожевенники.

      – Мы тож Москву от Орды боронить будем! – выкрикнул рослый, плечистый татарин.

      – Так СКАЧАТЬ