Глаза, устремленные на улицу. Жизнь Джейн Джекобс. Роберт Канигел

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ построен без него[207]. Здесь Джейн и Бетти, иногда с другими соседями по комнате, жили следующие восемь лет. Оплата (в 1940 году) составляла 50 долларов в месяц[208]. Среди их соседей был фотограф, преподаватель располагающегося неподалеку Нью-Йоркского университета, учитель музыки и делопроизводитель из юридической фирмы, а также писатель и его жена-иллюстратор. В это трудно поверить, но Джейн будет настаивать, «что они жили там достаточно долго, прежде чем узнали, что находятся в Гринвич-Виллидж»[209].

      Феминизм, социализм, пацифизм, марксизм, фрейдизм, кубизм, абстрактный экспрессионизм: «Многие из важнейших волн американской интеллектуальной истории родились или выросли в Виллидж», – отметил Росс Уэцстеон в Republic of Dreams, где воспел богемный образ Гринвич-Виллидж. В этом районе жили пионер контроля над рождаемостью Маргарет Сэнгер[210], поэт Э. Э. Каммингс[211], драматург Юджин О’Нил[212] и множество пьяниц, наркоманов, всяких радикалов и нарушителей порядка[213]. Все это верно. Верно как с высоты 2002 года, когда появилась книга Уэцстеона, и, вероятно, не менее верно в 1935 году, когда туда переехала Джейн. И не верно для Джейн: годы спустя ее спросят: «Общались ли вы с кем-то из тогдашней богемы Гринвич-Виллидж?»[214] Ее ответ был прямым и незамысловатым: «Нет».

      В том же году, когда Джейн там обосновалась, профессор Вэр закончила свое исследование Гринвич-Виллидж, который оказался гораздо шире и богаче приписываемых ему стереотипов, наподобие того, что это «латинский квартал Нью-Йорка, населенный „длинноволосыми мужчинами и коротко стриженными женщинами“[215], художниками и притворяющимися ими». Как и другие районы города, он был достаточно большим. С населением в 50 000 человек, он протянулся от Бродвея до Хадсон-ривер, от 14-й улицы до Хьюстон-стрит или немного южнее, и включал в себя множество разных кварталов. Жители Виллидж работали на складах и маленьких фабриках на западной стороне, говорили по-итальянски в обширной южной части Виллидж, когда-то главным образом ирландской. Они учились и учили в Нью-Йоркском университете. Это были владельцы магазинов, бармены, врачи, клерки и офисные работники, и да, еще художники и богема. Обитатели Виллидж посещали католические и государственные школы. Протестанты молились в не менее чем восьми церквях. Кажется, что нетрудно написать историю Гринвич-Виллидж, рассказать о росте района за все это время, волнах мигрантов, о литературной богеме, которая к 1930-м годам уже считала его своим домом, описывать его влияние на американскую политическую и культурную жизнь, но все же вы потерпите неудачу, упустите что-то существенное. Потому что именно бесконечное разнообразие Виллидж, а не его богемность, политический энтузиазм, фасады XIX века или какую-то другую общую черту Джейн будет ценить и провозгласит его достоинством.

      Многих, кто впервые прибыл издалека, Нью-Йорк мог испугать. Переехав СКАЧАТЬ