Деньги. Поль-Лу Сулицер

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ из Южной Африки золото продается индийцам из Калькутты или Бомбея, которые прибывают морем и ждут нас на условной границе территориальных вод. Почему индийцам (иногда их заменяют английскими евреями: настоящее имя Хаятта – не Хаятт, я совершенно случайно узнаю об этом позже)? А потому, что ввоз золота на территорию Индийского Союза если не запрещен, то по крайней мере строго регламентирован, и это притом, что сами индийцы издавна обожают золотые украшения. Если принимать во внимание численность населения Индии, то рынок золота здесь просто огромный.

      Детали операции почти классические: золото, разумеется контрабандным путем, прибывает в виде слитков через Родезию, Замбию и Танзанию. В Момбасе его качество вначале проверяет эксперт, признанный всеми сторонами сделки, в нашем случае еврей из Амстердама, имеющий двойное британско-израильское гражданство и курсирующий с этой целью между Тель-Авивом и Найроби. После оценки качества золото переплавляется, чтобы превратиться в опоры мачт, якоря, якорные цепи и даже кнехты. Эксперту выплачивается два процента от суммы сделки, от восьми до десяти процентов – литейщику. Остается осуществить самую щекотливую и, быть может, самую опасную часть операции: в открытом море обменять золото на доллары, поступающие из Бомбея или Калькутты. Явиться к покупателю с грузом желтого металла, с открытой душой и с губами бантиком очень рискованно, особенно среди ночи. Обычно в таких случаях предусматривают сложную систему обмена заложниками, делят банкноты на две части и передают их в два этапа – словом, много разных перипетий, которые абсолютно меня не радуют и приведут к тому, что я не стану задерживаться в этом незаконном и весьма необычном для меня бизнесе. Что касается Хаятта, то он был в своей тарелке. Кажется, что ощущение опасности только улучшает его настроение. А чтобы расслабиться, он литрами поглощает виски. Он всегда готов быть заложником – ответственная роль, на которую я вряд ли согласился бы.

      Он будет выполнять эту роль каждый раз и всегда напиваться до такой степени, что от него не будет никакого толку. Даже если бы ему угрожали пушкой, он, возможно, сам засунул бы свою голову в жерло и пел бы маршевую песню британской армии «Долог путь до Типперери». Пять раз мне с большим трудом приходилось буквально вырывать его из объятий временных тюремщиков – настолько он успевал к ним привязаться.

      Я провел всего пять операций. Первую – в конце мая, три – в июне, последнюю – в июле. Прибыль от каждой из них – чуть более тридцати пяти процентов. В первый раз я вложил тридцать тысяч долларов. Для пробы. Попробовал. В следующие операции я поставил на карту почти весь свой капитал. Только в последней, июльской, операции прибыль составила около восьмидесяти пяти тысяч долларов при ставке в двести сорок тысяч.

      В Кении я уже семь с половиной месяцев.

      Через канал, про который мне рассказывает Хаятт между двумя пьянками (сам он пользуется услугами банка, расположенного на острове в территориальных водах Танзании с любопытным и говорящим названием Мафия), я перевожу почти все свои активы в гонконгский банк – Hong Kong and Shangai Bank. Триста сорок пять тысяч долларов. К этому следует добавить то, что я СКАЧАТЬ