Оптимальный социум. На пути к интеллектуальной революции. Аркадий Недель

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ быть с головой достаточно. Допущение возможности не быть чему бы то ни было из того, что есть, допускает недопустимое: соотношение бытия с не. Говоря строго, для допущения «бытия небытия» достаточно возможности «не», простого отрицания (скажем, различения, изменения; во фр. 8 все эти парадоксальные следствия подробно перечисляются). Это допущение «не» относительно бытия не допускается, отрицается. И этим отрицанием (отрицания) как-то посещается. Двойным отрицанием небытие допущено и исключено, то есть с необходимостью помыслено и отмыслено. Двойное отрицание – след нахождения мысли вне бытия. Небытие мыслится запретом мыслить (допускать). Ну, а «ваше» сознание, имеющее в качестве бытия только само себя, где находится?

      А.Н. Так у Гегеля, но не у меня. «Мое» же находится там, где совершается жертва знанию о смерти. Ищите европейский субъект только в таких местах.

      О докладе академика А. А. Гусейнова «Философия как этический проект»[7]

      Дорогой Абдусалам Абдулкеримович!

      Прочитал Ваш доклад. Вот несколько беглых соображений:

      Постановка проблемы «Философия как этический проект» – интересна. А как это восприняли в Греции? Сразу подумал, можно ли вписать в Вашу программу сотериологию, над которой я размышляю последнее время? Согласен с Вашей критикой «профильного преподавания философии»; философия не супермаркет, ее нельзя разделить, а главное продавать из нее товары по запросам. Другой Ваш вопрос: как, при каких условиях философия входит в публичную сферу, очень актуален, особенно сегодня, когда сама эта сфера переживает глубокие изменения. Состоят они, на мой взгляд, в том, что у публики (в широком смысле) тенденция скорее отказываться от философского мышления, «не напрягаться» и воспринимать философию через политику (я, опять же, скорее имею в виду западную ситуацию) в «наше время потребительского безумия и торжествующей буржуазности». Но в России, как мне кажется, публичная сфера гораздо живее. Действительно, философы всегда «под подозрением», но это-то подозрение и создает филофсофское напряжение в обществе. Хуже, когда такое подозрение сменяется равнодушием. Помню, как-то во время работы с Бруно Латуром над книгой «Iconoclash» (2002), на мое замечание о маргинализации сегодняшнего философского языка он заметил, что в качестве социального действия философия потеряла свое значение. Сказано социологом. Этот разговор я вспомнил, читая Ваше интервью в «Русском Журнале» (2007), где Вы анализируете подобные суждения не-философов о философии. Скажи он такое по ТВ, все бы восприняли это как большую истину. И в этом тоже вызывающая особенность нашего времени: слушают не философов, а людей «конкретных специальностей», экспертов, их высказывания о философии – по сути, метапозиция – ценнее высказываний философов. Будто мы еще раз переживаем смерть Сократа и вынуждены слушать тех, кто проголосовал «за».

      Подхожу к ядру Вашего доклада: «философия включает в себя этику и завершается ею потому, что она изначально была озабочена этим». А нельзя ли понять эту мысль СКАЧАТЬ