Коммунальная квартира. Алексей Митрофанов

Чтение книги онлайн.

      Она кончила консерваторию и до замужества с большим когда-то успехом выступала в московской опере.

      К вечеру в квартиры наверху вселилось шесть рабочих семей. И по всему городу стояли стоны и слезы. Очищено было около ста буржуазных квартир.

      Длинные очереди Гавриленко простаивал в жилищном отделе, наконец добирался. Ему грубо отвечали:

      – Записали вас, – чего же еще! Дойдет до вас очередь, получите комнату.

      Гавриленко, корректный и вежливый, возражал:

      – Но ведь меня из моей квартиры выселили, я остался на улице. В буквальном смысле. Куда же мне деться?

      – У нас коммунисты, ответственные работники, ночуют в коридорах гостиниц и ждут угла по неделям.

      Выселили и фельдшерицу Сорокину, жившую у Гавриленки. Катя предложила ей поселиться с нею в комнате. Но в домовом комитете потребовали ордера из жилотдела. А в жилищном отделе Сорокиной сказали, что Катя сама должна прийти в отдел и лично заявить о своем согласии.

      – Господи, какая формалистика! Целый день терять! Ну, дешево у них время!

      Однако пошла. Простояли с Сорокиной длиннейшую очередь, добрались. Черноволосая барышня с матовым лицом и противно-красными, карминовыми губами нетерпеливо слушала, глядя в сторону.

      – Ничего нельзя сделать. К вам вселят по ордеру жилищного отдела.

      Катя остолбенела.

      – Позвольте! В праве же я выбрать сожительницу себе по вкусу! И ведь тут же вчера нам сказали, что я должна только заявить о своем согласии.

      – Не знаю, кто вам сказал.

      Сорокина поспешно объяснила:

      – Сказал товарищ Зайдберг, заведующий жилотделом.

      – Ну, и идите к нему.

      – Куда?

      Барышня перелистывала бумаги.

      – Товарищ, куда к нему пройти?

      – Что?

      – Куда пройти к товарищу Зайдбергу?

      – Ах, господи! Комната №8…

      Щеголевато одетый молодой человек, горбоносый и бритый, с большим, самодовольно извивающимся ртом, весело болтал с двумя хорошенькими барышнями… Они болтали и как будто не замечали вошедших. Катя и Сорокина ждали. Катя, наконец, сказала раздраженно:

      – Послушайте, будьте добры нас отпустить. Мне на службу надо.

      Лицо молодого человека стало строгим, нижняя губа пренебрежительно отвисла.

      – В чем дело?

      Катя объяснила.

      – Ничего не могу сделать. Вы подлежите ответственности, что сами занимаете комнату, в которой могут жить двое, и не заявили об этом в отдел. Поселят к вам того, кому я дам ордер.

      Сорокина упавшим голосом сказала:

      – Но, товарищ Зайдберг, ведь вы же вчера сами сказали, что требуется только личное согласие того, к кому вселяются.

      – Ничего СКАЧАТЬ