Коммунальная квартира. Алексей Митрофанов

Чтение книги онлайн.

      Разумеется, в этой системе существовали и определенные риски. Одним из подобных рисков оказался, среди прочих, поэт Анатолий Мариенгоф. Он писал:

      «В Москве я поселился (с гимназическим моим товарищем Молабухом) на Петровке, в квартире одного инженера.

      Пустил он нас из боязни уплотнения, из страха за свою золоченую мебель с протертым плюшем, за массивные бронзовые канделябры и портреты предков (так называли мы родителей инженера, развешанных по стенам в тяжелых рамах).

      Надежд инженера мы не оправдали. На другой же день по переезде стащили со стен засиженных мухами предков, навалили их целую гору и вынесли в кухню.

      Бабушка инженера, после такой большевистской операции, заподозрила в нас тайных агентов правительства и стала на целые часы прилипать старческим своим ухом к нашей замочной скважине.

      Тогда-то и порешили мы сократить остаток дней ее бренной жизни.

      Способ, изобретенный нами, поразил бы своей утонченностью прозорливый ум основателя иезуитского ордена.

      Развалившись на плюшевом диванчике, что спинкой примыкал к замочной скважине, равнодушным голосом заводили мы разговор такого, приблизительно, содержания:

      – А как ты думаешь, Миша, бабушкины бронзовые канделяберы пуда по два вытянут?

      – Разумеется, вытянут.

      – А не знаешь ли ты, какого они века?

      – Восемнадцатого, говорила бабушка.

      – И будто бы работы знаменитейшего итальянского мастера?

      – Флорентийца.

      – Я так соображаю, что, если их приволочь на Сухаревку, пудов пять пшеничной муки отвалят.

      – Отвалят.

      – Так вот пусть уж до воскресенья постоят, а там и потащим.

      – Потащим.

      За стеной в этот момент что-то плюхалось, жалобно стонало и шаркало в безнадежности туфлями.

      А в понедельник заново заводили мы разговор о «канделяберах», сокращая ничтожный остаток бренной бабушкиной жизни.

      Вскоре раздобыли себе и сообщников на это гнусное дело.

      Стали бывать у нас на Петровке Вадим Шершеневич и Рюрик Ивнев».

      Принимал участие в этом забавном фестивале и Сергей Есенин: «Перед тем как разбрестись по домам, Есенин читал стихи. Оттого ли, что кричал он, ввергая в звон подвески на наших „канделяберах“, а себя величал то курицей, снесшейся золотым словесным яйцом, то пророком Сергеем; от слов ли, крепких и грубых, но за стеной, где почивала бабушка, что-то всхлипнуло, простонало и в безнадежности зашаркало шлепанцами по направлению к ватерклозету».

      Так СКАЧАТЬ