Ф.Булгарин и А.Пушкин. Сравнительное жизнеописание. Владимир Петрович Бровко

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ смесь глубокого чувства с едкой сатирой, пылкой фантазии с нагой существенностью, назван в Германии Клингеровым родом.

      Из Веймара Клингер отправился в Петербург искать счастья при Дворе императрицы Екатерины II, которой слава наполняла Европу. Императрица вспомнила, что он был представлен ей еще в Германии, приняла его ласково и предложила избрать в России какое-нибудь место, сообразное с его характером и родом занятий. Государыня чрезвычайно удивилась, когда Клингер избрал военное поприще.

      Он был принять прямо офицерским чином, в 1780 году, и вскоре потом определен чтецом к его императорскому высочеству государю цесаревичу и наследнику престола, Павлу Петровичу.

      Когда принц Виртембергский, приехав в Россию, вознамерился отправиться в Тавриду, чтоб участвовать в ее покорении, Клингер был причислен к его штабу и, возвратившись в чин майора, определен в кадетский корпус.

      Император Павел Петрович уважал Клингера и, произведя в полковники, назначил его временным инспектором классов.

      В обществе ему приятном и в дружеской беседе, Клингер, находясь в хорошем расположении духа, был чрезвычайно приятный и занимательный собеседник, но с подчиненными и вообще на службе был холоден, как мраморный гость в Дон Жуане. Клингер был высокого роста, имел правильные черты лица и неподвижную физиономию. Ни одна душа в корпусе не видела его улыбки.

      Он был строг в наказаниях, и не прощал никогда. С кадетами он никогда не разговаривал, и никогда никого не ласкал. Он только тогда обращался с вопросом к кадетам, когда хотел узнать, наказаны ли они, по его требованию.

      "Вам розги дали?" спрашивал он обыкновенно.

      – "Дали", отвечал кадет. – "Вам крепко дали?" – "Крепко!" – "Хорошо!" – Этим оканчивалась беседа.

      Одно только могло смягчить Клингера, а именно, когда кадет мог объясняться с ним по-французски или по-немецки.

      Тогда он даже выслушивал просьбы и жалобы, и тогда можно было удостовериться, что если в сердце его не было отеческой нежности к нам, то была, по крайней мере, справедливость.

      Я еще буду иметь случай говорить о Клингере, а теперь обратимся к экзамену.

      Учителя, как нарочно, спрашивали меня более, нежели других кадетов, и я отвечал удовлетворительно на все вопросы, своими словами.

      Клингер заглянул в список, потом посмотрел на меня, и обратясь к учителям, сказал:

      "Если ваши хорошие балы поставлены так же справедливо, как дурные этому кадету, то вы, господа, не останетесь мной довольны!"

      После этого он обратился ко мне с вопросом, и велел мне перевести с русского языка на французский.

      Только что вышед из рук Цыхры и мадам Боньот, и уже понимая хорошо легкие французские сочинения, я перевел удовлетворительно.

      – "Тут что-то непонятно!" сказал Клингер, обращаясь к директору: "этот мальчик знает все лучше других, а у него самые дурные балы!"

      Клингер подозвал меня к себе, СКАЧАТЬ